Алексей Филатов - Крещённые небом

«Он был профессионалом высокого класса, об этом говорят не только многочисленные награды, но и особо ценимый коллегами талант — избегать лишних жертв, не стрелять, когда нет необходимости», — напишет позднее автор одной газетной публикации, а продолжит так: «Даже в Кабуле свой объект он взял без единого выстрела. Правда, те, кто брал дворец Амина и прочие объекты с особыми «шумовыми» эффектами, стали героями, а Савельева высоким званием тогда обошли».

К сожалению, словоблудие — отличительная черта многих, кто берется писать на тему безопасности, подменяя историческую правду и бережный подход к героям «шумовыми» эффектами, словесными прыжками и ужимками.

— Мне с Виктором Блиновым было поручено захватить штаб ВВС. Дали нам в помощь лейтенанта-десантника и его взвод. Пришли мы к нашему советнику, который находился в штабе, а тот говорит: «Никакого штурма». Как так? Тогда он объяснил нам свой план. По два человека проходим в здание. Спокойно, без суеты сосредотачиваемся в одном из кабинетов.

В это время вторая половина взвода находится на удалении и, замаскировавшись, ждет условного сигнала. Они разоружают внешнюю охрану, мы, соответственно, — внутреннюю. Так и получилось. Афганские солдаты даже внимания не обратили, когда в здание штаба ВВС стали, время от времени, входить наши десантники.

Где-то около 19 часов 30 минут мы разоружили внутреннюю охрану. Забрали автоматы, выставили свои посты. Советник предупредил, что у начальника штаба ВВС у стола всегда стоит гранатомет. Ну, конечно, имеется и личное оружие. Что касается гранатомета, то он не представлял опасности. Кто будет стрелять из гранатомета в помещении? А пистолет… Тут уж надежда на себя.

В общем, вошли мы в кабинет начальника штаба. Советник говорит ему: «Вы арестованы». Он сдал оружие. Эта же участь постигла всех афганских офицеров. Их посадили в комнату и выставили охрану. Операция прошла без единого выстрела.

Прошел час с небольшим, в Кабуле совсем стемнело. Казалось, стрельба, начавшаяся в районе дворца Амина, стихла. Мы решили, что операция закончилась, и противник полностью подавлен. Однако мы ошиблись. Вблизи штаба располагалась курсантская казарма, откуда вдруг открыли огонь. Выстрелом из гранатомета прошили броню нашей БМДэшки, которая стояла у штаба. Погиб молодой солдат десантник. Здесь я впервые увидел смерть в бою, залитый кровью комсомольский билет.

На выстрелы мы старались не отвечать. Заставили начальника штаба ВВС связаться с руководством курсантов и отдать команду о прекращении огня. Правда, пока вели переговоры, сами чуть не погибли: в кабинет влетела граната, но Бог миловал… Курсанты же вскоре стрельбу прекратили.

В заснеженной, морозной и такой мирной Москве Анатолий Николаевич окунулся в привычную круговерть «альфовской» жизни: боевые дежурства, тренировки, командировки…

Второе «свидание» с Афганистаном состоялось в 1984 году и, как повелось у Анатолия Николаевича, он опять испытывал свою судьбу на прочность. Во время масштабной операции, когда крупную банду «духов» заблокировали в ущелье, на одной из застав погиб командир. Его подчиненный, молодой лейтенант, испытал эмоциональный шок, струсил, — в результате подразделение осталось без управления. Командир пограничников Юрий Лопушко (легенда Пограничных войск) приказал поднять взвод, находившийся при штабе, и бросить его на выручку. Однако молодые лейтенанты отказались без карты совершить ночной бросок по горам, и тогда инициативу взял на себя офицер Группы «А». С риском для жизни, едва не сорвавшись со скалы, с рассветом он сумел выйти к нужной точке.

«Смотрю, — рассказывал он потом военному журналисту и писателю М.Е. Болтунову, — в ущелье — горячий бой, банда движется на нас, а солдаты сбились к костру, как овцы. И лейтенант вместе с ними, подавлен, испуган. Говорю, вы что сидите, орлы? Я ваш командир, бегом занимать позиции. Вместе заняли позиции, укрепились, приняли бой. Бандиты почувствовали, что заперты, и сдались».

Перестройка внесла свои коррективы в деятельность подразделения. И чем дальше, тем больше проблем приходилось решать бойцам «Альфы». В стране набирала обороты криминальная революция. Однажды Савельеву пришлось стать «преступным авторитетом», — было и такое необычное задание.

Конец 1980-х. В этот период в некоторых регионах Союза появились банды, специализировавшиеся на контрабанде оружия. «Почетное» первое место по масштабам этого криминального бизнеса занимал Кавказ. И вот главарям экстремистов в одной из республик региона потребовалось оружие. Планировалось посредством серии террористических актов вызвать столкновения на межнациональной почве. Эмиссары разъезжали по стране, однако об этом стало известно КГБ, поскольку агентурная сеть еще исправно работала и давала результаты.

Анатолию Савельеву и сотруднику Пятого управления КГБ Владимиру Луценко поручили внедриться в эту преступную группировку. Согласно разработанной легенде, офицеры выдавали себя за мафиози. С эмиссаром встретились на плэйере. Луценко с шиком принимал гостей, изображая авторитета, а Савельев находился рядом и прикрывал коллегу. Все переговоры с бандитами снимались на видео с семи точек.

Роскошный прием произвел впечатление, и преступники назначили новую встречу — уже на Кавказе. Близилась развязка. Готовясь к встрече, Анатолий Николаевич достал из-под сиденья автомобиля автомат и спокойно, абсолютно буднично сказал напарнику: «Если что, отходи за автомашину, я прикрою».

В назначенный час покупателей и «продавцов» оружия атаковали бойцы Группы «А». В интересах операции обоих офицеров «отделали под орех». Бандиты не должны были заподозрить, что их провели. Позже, когда всю банду доставили в тюрьму, Савельева и Луценко привезли в гостиницу. Тут выяснилось, что в суматохе кто-то потерял ключи от наручников, и оба просидели несколько часов, «скованные одной цепью», чумазые и изрядно помятые «альфовцами». И смех, и грех.

Потом заинтересованные силы разожгли Карабахский кризис. Анатолий Савельев неделями находился между готовыми к схватке сторонами, предотвращая кровопролитие. Действовал не силой оружия, а убеждал разгоряченных людей, демонстрируя «дипломатический пилотаж». Однажды его захватили в заложники представители экстремистской армянской группировки. Ситуация складывалась драматическая. Начать силовую акцию, — значит, спровоцировать побоище. Товарищи ломали голову, ища выход. Но все решил сам Анатолий Николаевич. Через некоторое время он вернулся живой и невредимый: «Провел воспитательную работу, и «ребята» поняли, что они не правы», — отшутился он.