Алексей Филатов - Крещённые небом

В полночь террорист по радиотелефону вышел на связь с генерал-лейтенантом Дмитрием Герасимовым и потребовал немедленно удовлетворить его требования. Ему было заявлено, что ввиду позднего времени подготовить запрашиваемую сумму затруднительно, но все возможное для этого предпринимается, — и преступник согласился ждать.

В последующие полчаса ситуация стала резко ухудшаться. В книге «Альфа — моя судьба» детально отслеживается хронология тех часов и минут.

«00 часов 10 минут. Автомобиль зачем-то подъехал к воротам посольства.

00 часов 13 минут. Анатолий Николаевич, связанный веревкой, вышел из машины и четыре минуты находился возле ее передней левой двери.

00 часов 17 минут. «Вольво» вернулась на старое место.

00 часов 19 минут. Террорист набросил на шею Анатолия Николаевича веревочную петлю, между ними возникла борьба, которая продолжалась в течение трех минут.

Через несколько минут после этого Анатолий Николаевич почувствовал себя плохо и стал жаловаться на боли в области сердца. Об этом он подал знак А.С. Алёшину и И.В. Шагину, которые поддерживали контакт с террористом. Однако пропустить к заложнику врача тот отказался.

Учитывая возросшую агрессивность преступника и резкое ухудшение самочувствия Анатолия Николаевича, штаб принял решение о возможном силовом завершении операции — при возникновении благоприятных условий. Снайперы получили команду в случае отрыва заложника от террориста открыть огонь на поражение, что явилось бы сигналом к началу действий группы захвата.

В половине первого А.С. Алёшин и И.В. Шагин с целью снижения агрессивности бандита передали в автомашину бутылку коньяка, — и тот согласился допустить врача для оказания Савельеву медицинской помощи. Прошу отметить этот факт, поскольку в прессе от «сведущих людей» неоднократно проходила информация, согласно которой в алкоголь было подмешано некое специальное средство. По этой «версии», преступник, опасаясь подвоха, заставил заложника глотнуть коньяка первым — и после этого у Савельева начался приступ.

Когда Савельев начал терять сознание, террорист жестами стал звать на помощь врачей. Потом принялся кричать, что он уже выдернул чеку и рукой удерживает запал гранаты, поэтому, если к машине подойдет не врач, а переодетый представитель спецслужб, прогремит взрыв.

В 00 часов 38 минут врач 26-й подстанции службы скорой и неотложной медицинской помощи Д.К. Азовский констатировал сердечный приступ и сделал инъекцию. Нужно было перенести полковника, уже лежащего возле машины на асфальте, в «Скорую помощь». В этой ситуации в 0 часов 55 минут террорист потребовал обменять Савельева на сотрудника ФСБ и корреспондента. Учитывая критическое состояние Анатолия Николаевича, штабом было принято решение о его немедленной эвакуации и проведении операции при первой же представившейся возможности».

На часах было четыре минуты второго, когда во время оказания медицинской помощи Савельеву террорист вышел из машины, чтобы помочь переложить Анатолия Николаевича на носилки. В 1 час 05 минут снайпер, получив команду, нажал на спусковой крючок — террорист упал. Тут же к машине бросилась группа захвата, однако преступник вдруг поднялся и трижды выстрелил из пистолета по набегавшим сотрудникам «Альфы» и те открыли ответный огонь. Одновременно второй стрелок произвел еще один выстрел. В результате действий группы захвата и снайперов террорист был уничтожен.

Савельева немедленно отправили по «Скорой» в городскую больницу № 64 (на улице Вавилова) в состоянии клинической смерти. Сердце офицера не выдержало запредельных нагрузок и постоянных стрессовых ситуаций, в которых он жил последние двадцать с лишним лет. Он и дома-то скрывал свой недуг. Только морщился иногда, когда сердце прихватывало.

— После его смерти я нашла нитроглицерин во всех карманах в дачной одежде, — говорит Наталья Михайловна. — Врач, когда Толя проходил диспансеризацию для продления службы, не хотела подписывать документы. Она же видела по ЭКГ, что с сердцем не очень хорошо. Его тело не справлялось с его душой, которая подвергалась сильным эмоциональным нагрузкам. Пятьдесят один год — это очень много, если жить с такими эмоциями.

… Сложный был характер: с одной стороны — трепетный, а с другой — сами видите… Миша, его друг по армии, рассказывал такую историю. Они, новобранцы, ждут отправки в часть. Зима, холодно. Один парень почему-то оказался без шапки и жутко окоченел. И тогда мой муж снимает свою и протягивает солдату: «Возьми!» И все тут словно очнулись, стали отдавать, кто что мог.

На месте ЧП возле заднего левого колеса машины на спине лежал труп террориста: с раскинутыми руками, в задранной тельняшке, с огромным кровавым пятном на груди. Согласно найденным документам, убитый — Кобяков Сергей Викторович, 1963 года рождения, уроженец Челябинской области. В руке у него находился пистолет, а в непосредственной близости была обнаружена неразо-рвавшаяся граната Ф-1. Вытяжное кольцо и предохранительная скоба отсутствовали.

— Когда операция была завершена, Анатолию по дороге в больницу «заводили» сердце дважды, — скажет потом генерал Александр Гусев. — В третий раз, уже в больнице, этого сделать не удалось. Из его ран не вытекло ни капли крови. По утверждению медиков, такое бывает только в случае остановки сердца. Сами ранения угрозы для жизни не представляли.

Пресса захлебнулась в крике: «Савельева убили свои, открыв беспорядочную стрельбу по машине». В который раз смерть сотрудника «Альфы» стала предметом подленького разбирательства в прессе.

Уже упоминавшийся журналист Н. Николаев писал позднее на страницах «Новой газеты» (№ 51 от 18 июля 2005 года): «Медсестра «Скорой помощи» шепнула мне: «Врачи заняты изготовлением сильнодействующего снотворного коктейля, который затем будет добавлен в бутылку с коньяком». С детства верил докторам… По толпе разнесся слух, что террорист и переговорщик попросили коньяка и кофе».

Если на минуту предположить, что в коньяке действительно содержался некий сильный препарат, и террорист, забыв о предосторожности, все-таки сделал глоток, то зажатая в его руке граната с выдернутой чекой неминуемо бы взорвалась, убив и полковника Савельева. И нас пытаются уверить, что расчет строился именно на этом варианте!

22 декабря 1997 года главный кардиолог Медицинского управления ФСБ Владимир Дощилин и врач-эксперт Эдуард Ермоленко из Центра судебно-медицинской лаборатории Министерства обороны РФ собрали пресс-конференцию. Согласно официальному заключению, в крови Анатолия Николаевича не было обнаружено алкоголя, что полностью опровергло сообщения некоторых СМИ относительно «коньяка со снотворным», который якобы передали в захваченный автомобиль. Относительно ранений, которые не носили смертельный характер, позднее вполне определено высказался Виктор Викторович Колкутин, один из ведущих медицинских экспертов страны в области судебной криминалистики.