Алексей Филатов - Крещённые небом

— В чем разница между Группой того периода и нынешнего. В той, прежней, на выполнение боевой задачи по освобождению заложников отводилось определенное количество людей. Самолет — 32–35 человек, в зависимости от типа воздушного судна, и так далее. Так вот в Группе «А» советского периода нужно было так зарекомендовать себя, чтобы тебя взяли на операцию. Конкуренция между оперативными группами доходила до того… если футбол, так рубимся «насмерть». Перед вылетом в Саратов Лопанов (А.М. Лопанов, ветеран первого набора Группы «А». — Авт.)нас выстроил в спортзале: «Ты полетишь, ты, ты…» А все хотят! Все готовы! Но приходилось выбирать, и Игорь попал в ту командировку как один из лучших.

— Прилетели на место. План предстоящей операции начали обсуждать еще в воздухе. Однако точной информации не было. Мы были готовы к разным вариантам: или блокировать террористов на пути следования, или, что не исключалось, работать по зданию, а также по самолету.

— Квартиру за всю историю Группы мы еще тогда ни разу не штурмовали. Ни разу!

— В Советском Союзе штурм квартиры подобным образом был осуществлен впервые. По прилете поступила уже более конкретная информация: уголовники находятся в квартире, где удерживают заложников — семью Просфириных, включая маленькую девочку. Михаил Васильевич Головатов (начальник Группы «А» в 1991–1992 гг. — Авт.)собрал нас в каком-то помещении. Стали готовить группы захвата, наблюдателей, обеспечения… ну, как положено. Игорь был зачислен в группу захвата: ему предстояло спуститься с верхнего этажа в окно захваченной квартиры. Нужно понимать, что окно это было с двойными стеклами, а мы работаем в здании, как уже отмечалось, первый раз — рамы не выносили, стекла ногами не выбивали. Конечно, во время тренировок мы проникали в пустые оконные проемы.

— Еще один момент. Им предстояло спуститься, бить стекла и делать шумовое оформление из автоматов, отвлекая внимание на себя, пока мы дверь вышибем. А они еще и ворвались в квартиру, пройдя эти стекла. Но не все. Женя Первушин просвистел вниз с пятого этажа: неудачно, по всей видимости, был закреплен фал. После этого, к изумлению сотрудников милиции, находившихся внизу, он поднялся на ноги и побежал наверх, чтобы хоть чем-то помочь нам.

После окончания операции, как я помню, Игорь оказался сильно порезан — руку и ногу повредил. Тогда мы еще не имели защитных перчаток и необходимых средств защиты. У Игоря был один ЛИС (форма летно-подъемного состава. — Авт.).В местной столовой я сидел с ним за одним столом. «Сейчас я отойду», — говорит. Смотрю, а он весь в крови. «Ты чего?» — «Наверное, о стекло порезался. Представляешь, только сейчас стал чувствовать боль». Мы тут же вызвали медсестру.

Встречали нас в Москве заместитель Председателя КГБ Г. Е. Агеев и руководители нашего Седьмого управления. Но вот что интересно — награды получили не все, кто участвовал в штурме квартиры. Этому дадим, у этого — есть, отдохни, этот подождет, а ты молодой еще. Игорь имел уже орден за Тбилиси. Но Лутцев, Женя Первушин тоже не получили. Конечно, обидно за ребят. Пролетели. Зато опыта поднабрались, а это дорогого стоит.

— Это была практика. Если у тебя уже есть боевая награда, то не жадничай — поделись с товарищем. Мы так и считали.

Во время тяжелейшей операции, проведенной летом 1990 года в изоляторе временного содержания (ИВС) на территории Сухуми, капитан Орехов в составе штурмовой группы одним из первых ворвался в микроавтобус «Рафик», где находились террористы и заложники, и, несмотря на полученное огнестрельное ранение в шею, смог обеспечить успех операции на данном участке. В тот день ему исполнилось тридцать пять лет. Лучшего подарка на день рождения трудно и представить.

— В Сухуми, по прилете, Виктор Федорович (Герой Советского Союза В.Ф. Карпухин, командир Группы «А». — Авт.)сформировал группу штаба, в которую Игорёчек, к сожалению, не попал — он, как снайпер, занимался другими проблемами. Было несколько вариантов нейтрализации бандитов. Один — уничтожение главаря во время переговоров, с тридцати метров. Когда мы прорабатывали этот сценарий, то стали думать: а как Игорю сказать, что он не идет в боевых порядках? Орехов считался одним из лучших снайперов. Грамотный, тот, у кого рука действительно не дрогнет, чтобы уничтожить бандита.

Когда с Витей Лутцевым мы пришли к нему в домик на турбазе, чтобы ввести в курс дела, то понимали: просто так он не согласится. Так и получилось. Зашли: «Игорёк, на тебя возложена такая вот ответственная задача». — «Нет, ребята, так дело не пойдет. А если этот Прунчак не придет на переговоры, что тогда — так и буду с винтовкой лежать? Я пойду вместе с вами, я не подведу». Мы вняли его доводам, взяв в группу захвата, и нашли замену — Андрея Руденко. А Игорь во время штурма выполнил свою задачу на 120 процентов.

Нам пришлось бежать за «Рафиком», расстояние далекое уже было. Не сработал взрыв спереди машины, водитель нажал на газ и проехал дальше положенного. Увидев нас, террористы открыли огонь. Но они не ожидали, что их будут атаковать и сбоку. Игорёк первым ворвался в микроавтобус и накрыл собой двух преступников, которые вели огонь. В общей сложности по нам было сделано двадцать четыре выстрела, но если бы не Орехов, то кого-то могло зацепить.

В материале «Жаркое лето в Сухуми», опубликованном на страницах «Спецназа России» летом 2000 года, Игорь Владимирович так вспоминал этот боевой эпизод: «Я выскочил из двери первым. Смотрю, рядом на расстоянии четырех-пяти метров катится «Рафик». Дверца на переднем сиденье открыта. В этой ситуации мне пришлось прыгнуть на водителя. В руке у него был пистолет. Ногой прижимаю его к двигателю, держу. Поскольку перегородки в салоне нет, то террорист, сидящий тут же, за водительским креслом, стал наводить на меня ствол. Мне пришлось не только столкнуть этого бандита в проход, к двери, но еще и прыгнуть на него.

Картина такая получается. Водителя держу ногами, а на этого урода навалился всем телом. Он упал, а я не могу дотянуться до его пистолета. У меня самого в одной руке пистолет, в другой молоток. Вот этим молотком-то стал я его долбить по руке, пока пальцы не разжались. Наши уже стекла бьют… Стал я подниматься на руках. Вижу, бандит с заднего сиденья целится в меня. Я это вижу, но сделать ничего не могу, т. к. на руке с пистолетом отжимаюсь. Упал. А когда чуть приподнялся, то в меня выстрелил «пассажир» (им оказался рецидивист Дзинзария — Авт.),сидевший через двигатель. Он развернулся и выстрелил в упор. Меня спасло то, что в правой руке у него был ТТ, а в левой — мелкокалиберный пистолет Марголина.