Исса Плиев - Разгром «армии мстителей»

— Ну, что ж, нас устраивает любой вариант, ускоряющий выполнение задачи, — ответил я уклончиво, чувствуя, что тут может быть два варианта: или они разгромлены, или «организованно» сдались в плен.

— Их, товарищ командующий, разогнал казак Завьялов. Всю «обедню» испортил. Даже не знаю, наказать или наградить.

— Потом расскажешь как это случилось, тогда и решим.

Позже, когда были учтены результаты боя в районе станции, оказалось, что гитлеровцы потеряли сотни человек только убитыми, а еще больше — ранеными. На вокзале выстроили большую колонну пленных. Кто-то из офицеров сокрушался:

— Что же с ними делать?

Интересно, что ответит наш корпусной прокурор подполковник Фарбун, к которому был обращен вопрос. Фарбун покручивал свои длинные усы, выигрывая время, чтобы подумать. Сообразив, наконец, он подошел к офицеру и, сощурив свои без того узкие глаза, решительно сказал:

— Як що? Повернуть направо и скомандовать: «По шляху, на восток, в плен шаго-ом, марш!»

Да, именно так мы и поступали с пленными. Расчет был простой. Служба безопасности — СД и гестапо жестоко карали за попытку сдаться в плен. Не получали пощады и те, кому удавалось бежать из плена и вернуться в часть. В последнее время, когда армия их терпела поражение за поражением, карательные меры усилились и распространились на родственников в Германии. В этих условиях пленным лучше уж было числиться без вести пропавшими, чем вернуться в часть. Поэтому мы смело направляли колонны пленных навстречу войскам фронта в сопровождении отделения казаков. Те вели их по глухим местам. И мне не припоминается случая, чтобы пленные «образца 44 года» предпринимали попытку бежать. Фраза: «по шляху, на восток, в плен шаго-ом, марш!» ста ла популярной в войсках Конно-механизированной группы.

На станции Новый Буг в наше распоряжение поступили эшелоны горюче-смазочных веществ, эшелоны продовольствия, шесть складов с боеприпасами и пятьсот исправных автомашин (всего около 2000 автомашин). Всеми этими трофеями мы распорядились по-хозяйски. Даже боеприпасы сослужили нам добрую службу, особенно мины и гранаты. Но кому, как не кубанским казакам, истосковавшимся по земле хлебородной, понимать, какую великую ценность представляет захваченный элеватор с зерном.

Пока соединения, наступавшие с востока, дрались в районе станции, подполковник Андрианов овладел Ново-Дмитриевкой, пересек железную дорогу и по полевой дороге через Пады подошел к городу с севера. Успех сопутствовал и дивизии генерала Головского. К 7 часам его части уже оседлали все дороги, идущие из города Новый Буг на запад и юго-запад. Командир 10-й гвардейской кавдивизии доложил, что овладел населенными пунктами Петровка, Ново-Федотовка и закрепился фронтом на юг. Город оказался окруженным со всех сторон. Разведчики отовсюду доносили добрые вести: «траншей и инженерных заграждений на окраинах немного, в самом городе спокойно».

Мы выехали из поселка Чкаловский в тот момент, когда танкисты майора Ельникова, прикрываясь густым «частоколом» брошенных на дороге немецких автомашин, устремились к Новому Бугу. Слева от дороги, широко развернувшись в боевые порядки за танками своей дивизии, двигались в атаку гвардейцы генерала Тутари-нова. Справа, низко по земле стлалась темная полоса дыма. Где-то за ней слышалась частая артиллерийская стрельба. Похоже, что там шел артиллерийский поединок между 15-й гвардейской мехбригадой полковника Н. Е. Щербакова и немецкой артиллерией. Можно легко представить наше настроение, когда мы увидели, что танки и кавалерия достигли окраинных улиц и исчезли за домами. И тут же посыпались донесения. Все части и соединения докладывали о том, что первыми ворвались в город Новый Буг. Все были первыми. Ну что ж, такова природа советских воинов — быть всегда первыми.

Генерал Головской, используя благоприятно сложившуюся обстановку, также ворвался двумя полками в южную часть города.

Комбриг подполковник Завьялов взмолился:

— Товарищ командующий, дайте моим орлам показать удаль молодецкую.

Но и без того было решено, что кавалеристы будут очищать южную часть города, а 5-я отдельная мотострелковая бригада освобождать центральную и захватит все важнейшие административные пункты и мосты через балку. Получив задание, Завьялов просиял и совсем не по-военному доложил:

— Все будет сделано, товарищ командующий, все будет в порядке.

Было трудно оставаться на месте, когда все дивизии, бригады и полки Конно-механизированной группы уже дрались на улицах города. Мы выехали на площадь к церкви и здесь устроили себе передовой командный пункт. На улицах города стоял сплошной гул от треска автоматов и пулеметов, взрывов гранат и снарядов, лязга танков и самоходок. Время от времени слышались крики «Ура!». В городе происходило избиение охваченных паникой вражеских частей и подразделений. Внезапность была полнейшая. И все-таки некоторая часть вражеской пехоты с техникой вырвалась из города и пыталась пробиться на запад по дороге на Софиевку. Генерал Головской успел перехватить эту дорогу силами 133-го кавалерийского полка подполковника Т. А. Иванова. Полк, успешно выполнив задачу, вышел сюда налегке, часть артиллерии застряла в глубокой грязи.

Прорвавшаяся из города вражеская пехота попала под сильный пулеметный огонь и залегла. Гитлеровцы пустили вперед танки и двинулись в атаку. Положение, как рассказывал подполковник Иванов, было, что называется, и смех и горе. Вообще-то настроение у казаков было радостное: город решительной атакой взят, фрицы разбиты и бегут. Но вот беда, бегут-то атакуя, да еще с танками.

Наши эскадроны, торжествуя победу, пережили все же неприятные минуты. Танки противника шли медленно, чтобы не отрываться от утопающей в грязи пехоты. Казаки, используя каждую складку местности, залегли на плащпалатках и ждали. Командир сосредоточил огонь всех соседних эскадронов по атакующей пехоте противника. Но гитлеровцы лезли напролом, видя в этом единственное спасение. И вдруг кто-то из казаков вскочил и бросился навстречу танкам противника. За ним еще несколько. Они бежали, падали, ползли, снова вскакивали и бежали. Подразделения усилили фланговый огонь по пехоте, стараясь прижать ее к земле. Ряды атакующих немцев таяли, но оставшиеся в живых все шли и шли вперед, ведя огонь на ходу. Три взрыва раздались почти одновременно, потом снова взрывы и снова. Танки загорелись густым черным огнем. И будто от этих взрывов сдетонировало мощное «Ура-а!» контратакующих казаков…

С чувством большого удовлетворения я подписал наградные листы на младшего лейтенанта Михайлова и тех двух казаков, которые бросились вслед за ним (к сожалению, фамилии их не смог восстановить). Был награжден также командир эскадрона капитан Филиппов и другие.