Исса Плиев - Разгром «армии мстителей»

К 10 часам бой в городе начал затихать. Улицы заполнились толпами освобожденных жителей. Их радостное возбуждение передавалось бойцам, снимало тяжелую усталость, зажигало на их лицах счастливую улыбку.

Я связался с начальником штаба, находившимся со своим штабом в поселке Октябрьский, и передал, чтобы были подготовлены боевые распоряжения: закрепиться на достигнутых рубежах, подтянуть оставшуюся боевую технику, привести в порядок материальную часть, вооружение и конский состав, накоротке, но хорошо организовать питание и отдых людей. Боевая задача оставалась прежней — наступлением на юг отрезать пути отхода главным силам 6-й немецкой армии. Наша оперативная группа развернула пункт управления в одном из домов при выходе из южной окраины города. Сюда к середине дня должны были прибыть штабы генерала Пичугина и генерала Жданова.

В ходе прорыва и развития наступления на Новый Буг мы с величайшим трудом проводили, а вернее протаскивали через вязкую топь боевую технику. Шли на самые различные ухищрения. Впереди, например, двигались четыре автомашины высокой проходимости, соединенные между собой жесткой сцепкой. Помогая друг другу, они пробивали в грязи колею. За первым автопоездом двигался второй, третий, а дальше шли автомобили без сцепок.

— Кто придумал? — спросил я у заместителя командира автобата капитана П. Ф. Давыдова.

— Не знаю, товарищ командующий, все придумали, — ответил мне капитан Давыдов.

Лишь потом узнал, что это была его выдумка. Способ капитана Давыдова был внедрен во всей Конно-механизированной группе. Мы быстро подтянули все «хвосты».

Направив командующему войсками донесение о том, что его приказ — взять Новый Буг к вечеру 8 марта — выполнен на сутки раньше, очень сожалел, что не смог донести при этом о захвате в плен оперативной группы Генерал-полковника Холлидта. Во второй половине ночи группа выехала в город Николаев. Пленные рассказали, что поздно вечером из Нового Буга были отправлены три эшелона с ранеными и наиболее важными материалами штаба армии. Части, обслуживающие штарм, грузились уже под пулеметным и минометным огнем, и лишь в последний момент этому эшелону удалось выскользнуть из города. Но большая часть оборудования и материалов 549-го армейского полка связи и почти весь автотранспорт, который должен был идти своим ходом, были захвачены нами. А тот самый поезд, который так ярко пылал на станции, был, оказывается, гружен имуществом штаба армии. Его не успели отправить, дорога была уже перерезана. Генерал Холлидт приказал весь поезд сжечь. Но кое-какие документы оказались в руках наших разведчиков. Мое внимание привлек приказ командира 30-го армейского корпуса, возглавляющего одновременно группу войск генерала фон Эдельхайма. Генерал требовал от командиров дивизий ответить на такие вопросы:

Почему местный прорыв противника у с. Зеленая распространился так быстро и перерос в общий прорыв?

Что привело к такому быстрому падению и к беспорядочному отходу?

«Кроме того, — говорилось в этом документе, — согласно приказу господина командующего, командиру 16-й мд провести следствия по всему ходу прошедших боев. Виновные командиры должны быть осуждены Военным судом соответственно их положению». [18]

Генерал фон Эдельхайм не успел получить ответа на Свои вопросы. Да и вряд ли кто-нибудь из командиров разгромленных дивизий мог правильно ответить на них. Они, я убежден в этом, сами не успели осознать, как могло это произойти, если сам фюрер уверял, что «весенняя распутица позволит стабилизировать фронт и создать условия для достижения новых побед на полях России».

Весь день в Новый Буг прилетали самолеты У-2. Они доставляли нам боеприпасы и запчасти. На обратном пути увозили раненых. Весь день волна за волной набрасывалась вражеская авиация на боевые порядки наших полков и дивизий. К вечеру, когда уже начали сгущаться сумерки, и все было готово для возобновления рейда, начальник штаба доложил мне новый приказ командующего войсками фронта. Он был очень коротким: «Конномеханизированной группе наступление на юг, к утру 9 марта овладеть районом Привольное, Баштанка, Явки-но. К утру 10 марта — городом Николаев, отрезав таким образом пути отхода противнику, действующему в полосе нижнего течения Днепра». [19]Было приказано также удерживать Новый Буг до подхода пехоты 8-й гвардейской армии силами полков 5-й отдельной мото-стрелковой бригады. Таким образом, нам предстояло немедленно изменить направление наступления на девяносто градусов и стремительно двинуться на юг, перерезая дорожные пути, идущие от Днепра на запад, к южному Бугу.

— Сроки сдвинулись, а сил поубавилось, — прокомментировал приказ генерал Пичугин.

— Передайте, Николай Александрович, генералу Головскому: немедленно активизировать действия по захвату переправ через реку Ингулец, в районе Софиевки и Оленовки. Это следует сделать силами усиленного передового отряда дивизии.

Начальник оперативного отдела, записывавший мое распоряжение, сдержанно напомнил:

— Эти переправы, товарищ командующий, находятся не южнее, а западнее Нового Буга.

— Конечно, — согласился я, — пусть вражеское командование думает, что мы будем продолжать наступление на запад с целью захвата переправ и плацдармов на Ингульце, а затем на реке Южный Буг.

— Завтра будет летная погода, — доложил начштаба, подавая на подпись телеграмму командующему 17-й воздушной армией генералу Судец с просьбой надежно прикрыть с воздуха боевые порядки Конно-механизированной группы, особенно при бое за город Баштанка и Явкино. — Если и завтра вражеская авиация будет так же бесчинствовать, то могут быть новые серьезные потери и осложнения.

Действительно, можно было полагать, что какое-то время штаб Холлидта будет исходить из сведений, что действующая в его оперативном тылу Конно-механизированная группа ведет борьбу за переправы на реке Ингул. Но уже при бое за Баштанку станет ясно, что она развивает наступление не на запад, а в новом южном направлении и угрожает отрезать пути отхода на запад главным силам 6-й немецкой армии и всей нижнеднепровской группировке. Такая мрачная перспектива, возникшая на фоне общего наступления советских войск на Правобережье Днепра, наверняка должна была породить у командования 6-й немецкой армии решение отвести эту группировку за реку Южный Буг. Но это, в свою очередь, означало, что 28-й, 4-й, 17-й и 44-й армейские корпуса немцев, стремясь прорваться на запад, «навалятся» на боевые порядки Конно-механизированной группы. Где и когда это случится?..

Скорее всего во второй половине 9 или 10 марта. Значит, к этому времени надо создать условия для нанесения целого ряда ударов по отходящим войскам противника. Эти предположения продиктовали решение двинуть 4-й гвардейский Сталинградский механизированный корпус на юг левее железной дороги, в общем направлении на Явкино, а 4-й гвардейский Кубанский казачий корпус — параллельно, правее на Баштанку. Оба корпуса должны были иметь вторые эшелоны уступом влево. С тыла их прикрывали резервы Конно-механизированной группы. Такое построение давало возможность в нужный момент развернуть группу фронтом на восток, имея в первом эшелоне механизированный, а за ним — кавалерийский корпуса, и позволяло наносить удары, наращивая их мощь вводом в бой кавалерийских дивизий в любом варианте, в зависимости от конкретно слагающейся обстановки.