Исса Плиев - Разгром «армии мстителей»

Разговаривая, мы не заметили, как в дом вошел подполковник Завьялов и скромно остановился у дверей, в ожидании момента, когда можно будет доложить о прибытии 5-й отдельной мотострелковой бригады. Увидев комбрига, мы так обрадовались, что забыли об официальностях.

— Как это ты, Николай Иванович, сумел провести свою бригаду, если между нами и чуйковцами «толстый слой» противника? — поинтересовались мы.

— Прорвались по-над насыпью. Бригада сейчас сосредоточена возле железной дороги, тут против Баштанки. Я направился на северную окраину, да вот мальчонка сказал, что возле МТС какой-то генерал остановился. Решил узнать.

— Благодарю вас, Николай Иванович, — мне почему-то не хотелось называть его официальными словами, — понимаю, что личный состав бригады устал, но передышки вам не будет. Немедленно наступайте вдоль железной дороги на Ново-Григорьевку. Левее бригады будут действовать кавалерийские дивизии.

Мы договорились об организации взаимодействия, и комбриг ушел.

День 10 марта был, пожалуй, наиболее напряженным за весь период рейда. На наши предельно уставшие в непрерывных боях полки и дивизии продолжали наваливаться и давить все та же, вконец обнаглевшая, авиация противника и непрерывно увеличивающийся поток отходящих на запад от Днепра немецких войск. Авиация 4-го воздушного флота немцев и румынского авиационного корпуса с утра вновь обрушила свои удары по соединениям Конно-механизированной группы.

Захват Доброй Криницы создал реальную угрозу городу Николаев, так как севернее его у 6-й немецкой армии в это время не было необходимых сил, способных остановить нас. В отчаянии командование «армии мстителей» бросило против 10-й гвардейской кавалерийской дивизии крупные силы штурмовой авиации. Части наши несли потери.

Полковник Гадалин доложил, что приостановил наступление до темноты.

— Продолжать наступление по открытой местности, — обосновал он свое решение, — значит поставить дивизию под расстрел штурмовой авиации противника.

Это прозвучало, конечно, неубедительно. Надо было просто изменить тактику наступления. Ну хотя бы пульсировать броски вперед в зависимости от действий вражеской авиации. Но я не стал отменять решение комдива, так как по всему было видно, что направление рейда изменится. Конно-механизированной группе придется наступать на восток и громить отходящие от Днепра главные силы нижнеднепровской группировки.

Утром кавалерийские дивизии встретились с частями 17-го армейского корпуса. Зная о подходе этих колонн, полковник Марченко успел сосредоточить на огневых позициях артиллерию и нанес по ним мощный огневой удар. Боевые порядки казаков, идущие за танками, атаковали растрепанную артогнем колонну, и началась борьба в ожесточенном ближнем бою. Это был бой насмерть, на полное уничтожение противника, так как из-за топкой грязи он просто не мог оторваться и отойти. Поражало, с каким отчаянием дрались эти отходящие части. 147-й полк противника успел закрепиться на рубеже железнодорожной будки и отметок 81,6 и 81,0.

Измотанные непрерывными круглосуточными боями, казаки и части 5-й отдельной мотострелковой бригады просто чудом находили в себе силы смелыми и дерзкими атаками наносить тяжелые потери непрерывно подходящим к этому рубежу частям и подразделениям противника. Получилась очень сложная обстановка. Доложить в штаб фронта — не поверят. Впереди в районе Ново-Григорьевки 4-й гвардейский Сталинградский мехкорпус атакует заранее подготовленные позиции противника. Он рвется на юг. А его 14-я механизированная бригада, ворвавшаяся на станцию Явкино (это совсем рядом, к западу), попала в окружение. Но дерется так, что окружившие части не знают, как к ней подступиться. Севернее, буквально за боевыми порядками мехкорпуса, «спиной» к нему, а значит фронтом на север, обороняется 9-я пехотная дивизия противника, стремясь преградить путь казачьему корпусу. В свою очередь в его тылу, где-то севернее Баштанки, 29-й армейский корпус и другие соединения противника сдерживают натиск 8-й гвардейской армии. И лишь 10-я гвардейская дивизия не ведет боя с наземным врагом. Ее атакуют только с воздуха. Бессиль-мая что-либо предпринять, она притаилась в Доброй Кринице в ожидании темноты.

В этих условиях важно было не дать противнику закрепиться на рубеже Добра, Ново-Григорьевка и не допустить отхода его войск на Николаев по дорогам, проходящим южнее. Для более быстрого решения этой задачи предлагались разные варианты: удар частью сил 4-го гвардейского мехкорпуса с тылу по группировке, пытающейся сдержать кавалерийские дивизии; и удар 10-й гвардейской кавдивизией во фланг противнику, закрепившемуся в районе Добра, Ново-Григорьевки и другие. Но каждый из них в условиях непролазной грязи и непроглядной тьмы требовал времени для проведения перегруппировки, организации взаимодействия и т. д.

Надо было разгромить 9-ю пехотную дивизию немцев ударом как с фронта, так и с флангов, сосредоточив на участке прорыва массированный огонь всей артиллерии группы. Маневр огнем — вот главный козырь в конкретно сложившейся обстановке.

Дело клонилось к вечеру, поэтому был отдан приказ всем дивизиям и бригадам группы быть готовым к решающему ночному штурму позиций противника. И тут мне передали боевое распоряжение командующего войсками фронта, в котором генерал армии Р. Я. Малиновский приказывал к исходу 11 марта овладеть районом станций Заселье, Бурхановка, Снигиревка. Обращалось внимание, что с выполнением этой задачи все пути отхода противника на Николаев будут отрезаны.

Понимая, что по дорогам через Снигиревку на Николаев хлынет основная масса вражеских войск и Конномеханизированной группе придется дробить и громить их, командующий войсками фронта передавал в мое распоряжение 23-й танковый корпус. В боевом распоряжении это формулировалось так: «…23 тк к утру 11. 3 перейти в район Баштанки и поступить в распоряжение гвардии генерал-лейтенанта Плиева, в состав его группы». [22]

Пленный офицер держался спокойно, говорил неторопливо, обстоятельно:

— Важный, на мой взгляд, разговор произошел между командиром нашего корпуса и генерал-полковником Холлидтом. Он объективно доложил бедственное положение, в котором оказался корпус в связи с появлением подвижной группировки русских в нашем тылу. Генерал Холлидт приказал все подчинить прорыву за Южный Буг. Я понял так, что сегодня ночью будет предпринята попытка пробить коридор через Ново-Григорьевку и закрепить его.

Эти действительно важные показания можно было не проверять. Генерал Танасчишин уже докладывал, что его разведка обнаружила сосредоточение крупных сил пехоты восточнее Ново-Григорьевки.