Исса Плиев - Разгром «армии мстителей»

— Почему вы столь откровенно раскрываете действия своих войск?

Офицер потер пальцами помятый годами и переживаниями лоб, покачал головой.

— Конечно, не для того, чтобы в эту ночь погибли те, кто готовится прорваться… Чем быстрее закончится война, тем больше останется живых. — Он рассказал, что призван в армию всего несколько месяцев назад. Раньше работал на военном заводе и руководил подпольной антифашистской группой. — Нашу помощь вы не замечаете, — грустно, улыбнулся офицер, — обращают обычно внимание на тот снаряд, который взорвался, а наша работа — те, которые не взрываются…

Ночью 11 марта действительно две пехотные дивизии немцев, 9-я и 147-я, атаковали Ново-Григорьевку, где на путях отхода развернула свои боевые порядки 14-я гвардейская механизированная бригада полковника Н. А. Никитина. Охваченные безумным стремлением во что бы то ни стало вырваться из смертельного опасного «мешка», дивизии немцев рвались вдоль дороги прямолинейно, напролом. Комбриг вывел артиллерию на прямую наводку и смассировал огонь всей бригады по боевым порядкам главной группировки противника, провел серию фланговых контратак. Сила наступательной энергии гитлеровцев была приглушена, но выбить их из села не удалось. В ходе боя выявились силы противника. И хотя различные источники давали противоречивые сведения, по более умеренным данным на прорыв было брошено более тысячи человек пехоты, несколько десятков танков, дивизион артиллерии и минометная батарея. Следовало учитывать, что вот-вот начнут подходить все новые и новые силы. Мне казалось, что именно здесь через Явкино и Ново-Григорьевку хлынут на запад 4-й и 17-й армейские корпуса немцев. Севернее для них было опаснее, хотя бы потому, что это означало двигаться по «коридору» между 8-й гвардейской армией и Конно-механизированной группой.

Штаб фронта информировал меня, что крупные силы 29-го немецкого армейского корпуса также предприняли попытку нанести контрудар из района Лоцкино, Макеевка в общем направлении на город Новый Буг.

В сложившейся обстановке важно было решить две основные задачи: разгромить главную группировку на нашем направлении и захватить Явкино и Бармашово.

В темноте мы с трудом нашли железнодорожную будку, где меня ждали Марченко, Тутаринов, Завьялов и другие командиры.

— Охватывайте Ново-Григорьевку с запада, — приказываю генералу Тутаринову, — и передайте полковнику Никитину, пусть, не задерживаясь, наступает вслед за 13-й и 15-й мехбригадами на Явкино. А вы со своей бригадой, — эти слова относились к полковнику Завьялову, — атакуйте группировку немцев с севера во фланг. Имейте в виду, левее вас уже совершает обход дивизия генерала Головского. Она будет наступать на Явкино, взаимодействуя с бригадами Танасчишина. Частью сил прикроет действия группы с востока, чтобы не допустить подхода новых сил, пока мы не расправимся с этой группировкой.

Мне было совершенно ясно, что вражеские колонны в любой момент могут, не приняв боя, двинуться на юг. Поэтому мы предусмотрели параллельное преследование с опережением противника в узких местах.

Другая важнейшая задача этой ночи — захват Явкино и Бармашово — была возложена на корпус генерала Танасчишина.

Всю ночь напролет вокруг Ново-Григорьевки с воем и свистом раскраивали тьму светящиеся трассы снарядов и пуль, пылали зарницы пожаров, воздух наполнился терпким запахом пороховой гари и горящих машин. Всю ночь кубанцы решительно перемалывали немецкие части, стремящиеся под прикрытием бронепоездов прорваться на запад. Направления их усилий часто менялись.

9-я гвардейская кавалерийская дивизия вывела всю свою артиллерию, танки и самоходки на прямую наводку и Надёжно сдерживала натиск танков и пехоты гитлеровцев, начиная расстреливать их с наиболее выгодной дистанции. Во второй половине ночи завьяловская бригада атаковала части 9-й пехотной дивизии противника во фланг и ворвалась в Ново-Григорьевку с севера. Кубанцы развили этот успех. Но новая волна отходящих частей противника чуть было не захлестнула казаков. Начались ближние бои, доходящие до рукопашных схваток. Наступил момент, когда подразделения немцев с танками прорвались к командному пункту 32-го кавалерийского полка. Рядом с КП на огневых позициях находились три батареи 181-го гвардейского артиллерийско-минометного полка. Они-то и приняли на себя атаку танков. И когда командир 32-го полка майор Шакшаев, закаленный в боях храбрый офицер, рассказывал мне о боевом задоре и беспримерной отваге командира батареи старшего лейтенанта Калоева, о боевой выдержке и стойкости комбата старшего лейтенанта Пилюшенко, о снайперском мастерстве командира артиллерийского взвода лейтенанта Гутиева, уничтожившем в этом бою танк, орудие, автомашину и два крупнокалиберных пулемета, я знал: героизм этих офицеров достоин самой высокой награды.

Особенно запомнился мне рассказ Шакшаева о подвиге командира орудия сержанта Незнайко и наводчика Шаримова. «Их орудие стояло в лесопосадке возле командного пункта. Рядом вел бой еще один орудийный расчет. С пологого косогора спускался «тигр», за ним двигалось самоходное орудие «фердинанд». Они быстро приближались, стреляя на ходу. Неожиданно из-за стога сена появился еще один танк, он устремился прямо на орудие Незнайко. «Мне казалось, — рассказывает майор, — что особой опасности нет: два против трех — нормально. Но немецкая самоходка попала прямо в наше орудие, и сержант остался один против трех. А расстояние сократилось, значит и времени в обрез. Смотрю, ствол орудия разворачивается влево, где «тигр» и «фердинанд» уже были вплотную у лесополосы. Мы приготовили противотанковые гранаты. Выстрел. Танк закрутился на месте и стал. К нему бросился казак с бутылкой «КС» и поджег моторную часть. Второй выстрел. Самоходное орудие продолжает двигаться вперед, но из него выскакивают солдаты и бегут назад. С ужасом вижу, что у Незнайко и Шаримова времени для выстрела не осталось. Немецкий танк совсем рядом, сейчас он раздавит храбрецов гусеницами. Но они все же успели развернуть орудие, и, когда ствол чуть было не уткнулся в броню, словно гром, прозвучал последний выстрел этого орудия. Смертельно раненный танк по инерции поднял еще орудие на дыбы, опрокинул его и, волоча перед собою, исковеркал. Орудие погибло, но герои наши в последний момент успели отскочить в сторону».

Напряжение боя на этом участке резко возросло. К тому же мне доложили, что со стороны села Киевское подходит большая колонна вражеской пехоты. События начали развертываться сложнее, чем мы предполагали. Теперь уже многое зависело от того, насколько быстро мы разгромим противника в районе Ново-Григорьевки. Решение, которое у меня возникло, несколько изменяло лишь задачу дивизии генерала Головского.