Исса Плиев - Разгром «армии мстителей»

Было уже четыре часа утра, когда закончил диктовать боевые распоряжения и вышел на улицу подышать свежим воздухом. На небе тревожно мерцали звезды. Было холодно. Я плотнее запахнул полы бурки, прислушался. Далеко из-за села доносился шум боя. Там короткими автоматными строчками перечеркивались чьи-то жизни. По улице пронеслись две тачанки. В соседнем дворе слышался знакомый гомон эскадрона охраны, собирающегося выступать. Через час мне доложили, что штаб корпуса в конном строю подходит к Ново-Григорьевке. Наша оперативная группа передового командного пункта выехала из села через северо-восточную окраину и у лесопосада встретилась со штабом.

Мы пробирались среди массы трупов немецких солдат, объезжая сгоревшие танки, самоходные орудия и автомобили. Перед селом картина этого побоища выглядела еще более суровой. Насколько видел глаз, раскинулось огромное кладбище брошенной и уничтоженной боевой техники. Широкая полоса вдоль дороги из села Киевское до Ново-Григорьевки была «запорошена» трупами в серозеленых шинелях.

Из села выдвигались предбоевые порядки дивизии генерала Тутаринова. Мы подождали пока она вытянется, и двинулись с ней в обход Явкино с запада. 14-я гвардейская мехбригада, как мне доложили, уже добивала противника в последних кварталах на восточной окраине.

— Оставайтесь здесь, — сказал я генералу Пичугину, — моя опергруппа будет с передовыми частями. Ускорьте наступление 10-й гвардейской кавалерийской дивизии на Бармашово.

Мы двинули коней, и, отклонившись влево, начали обгонять полки, которые под прикрытием лесопосадок медленно развертывались по степи в боевые порядки. Сквозь звон конского снаряжения, скрип повозок и тачанок, надсадный шум танковых моторов стал прослушиваться, уже изрядно надоевший, стонущий гул немецких штурмовиков. Мы свернули в сторону от дороги и поехали через поле. Звуки самолетов быстро настигали нас. Передние всадники ускорили ход. Эту инициативу взял на себя наш прославленный начальник разведки казачьего корпуса полковник Компанией. Привычные к строю кони сразу двинулись переменным аллюром. По звуку я определил, что самолеты делают боевой разворот. Вся степь наполнилась треском огня: по самолетам били из крупнокалиберных зенитных пулеметов, станкачей, приспособленных для ведения огня по воздушным целям; из противотанковых ружей, ДШК и просто из стрелкового оружия.

— А вот и «наши», — совсем обыденно сказал кто-то сзади.

Взглянул в небо. Два «Фокке-Вульфа», круто снижаясь, шли в нашу сторону. Душераздирающий вой, казалось, разорвет перепонки. И вдруг новый звук — свист падающих бомб. Мы делаем рывок в сторону. Бомбы падают метрах в ста слева от нас. Началась игра со смертью. Мы внимательны и собранны. Новый заход, свист бомб, взрывы… Так продолжается минут двадцать, пока противник не израсходовал весь свой боезапас.

Было уже около пяти часов утра, когда у села Червона Долина, это недалеко от Снигиревки, мы догнали передовой отряд 9-й гвардейской кавдивизии — 32-й казачий полк.

…Надвигались сумерки. Значит скоро ночь, та пора, когда Конно-механизированная группа избавлялась от назойливой авиации противника и получала подавляющее превосходство на поле боя.

Перед самым селом мы наткнулись на командный пункт 32-го кавполка. Майор Шакшаев доложил, что село занято противником. На западном склоне балки ведутся оборонительные работы.

— Подведите полк по боковой балке к селу и с ходу атакуйте его, — было приказано командиру полка.

Подойти к Червоной Долине удалось незаметно. Оставив коней в балке, казаки выдвинулись на высоту и молча бросились вниз по ее склону к селу. Гитлеровцы были захвачены врасплох. Семьдесят восемь солдат и офицеров во главе с капитаном пополнили колонны пленных.

Узловым вопросом для нас в этот день было, конечно, Бармашово. Взятие его развязывало руки и мехкорпусу, и 10-й гвардейской кавдивизии для наступления на Снигиревку. О том, как было взято Бармашово, стоит коротко рассказать.

Мотострелковые бригады полковника Н. Е. Щербакова и подполковника М. А. Андрианова в середине дня вышли к Бармашово и завязали бой. Генерал Танасчишин доложил, что на корпус обрушилась большая группа «Юнкерсов-87», «Фокке-Вульфов-190» и «Хейншелей-129». Я и сам видел адскую карусель мечущихся стервятников. Сбросив весь бомбовый груз, они улетели.

Командир 36-й гвардейской танковой бригады выдвинулся вперед к селу, чтобы провести командирскую рекогносцировку. Вдруг он услышал, что там идет бой, и решил немедленно атаковать всей бригадой. На танки была посажена мотопехота. Полки на большой скорости ринулись вдоль шоссейной дороги и с ходу ворвались в северную часть Бармашово. К первым танкам навстречу выскочило несколько вооруженных жителей села. Танки остановились, автоматчики заняли подходы к кварталу. К командиру бригады подошел лейтенант чехословацкой части и доложил, что население Бармашово восстало, и на их сторону перешли некоторые чехословацкие военнослужащие. Северная половина села захвачена повстанцами. Подоспевшая мотопехота корпуса сломила сопротивление гитлеровцев. К этому времени 10-я гвардейская кавалерийская дивизия, прорвавшись через железную дорогу Новый Буг — Николаев, подходила к Бармашово.

К вечеру положение войск Конно-механизированной группы выглядело несколько своеобразно. Дело в том, что кавалерийские дивизии и отдельная мотострелковая бригада прорвались к Новопетровке и завязали напряженный бой. Через этот населенный пункт, находящийся всего в десяти километрах к западу от Снигиревки, проходят главные шоссейная и железнодорожная магистрали на город Николаев. Поэтому командование 6-й армии бросило сюда крупные силы, чтобы удержать этот пункт. Сталинградский корпус оказался значительно западнее кубанцев, а танковый корпус генерал-лейтенанта Пушкина по имеющимся сведениям выдвигался к Баштанке, чтобы начать наступление в общем направлении на Бурхановку. Таким образом, к моменту решающих боев Конно-механизированная группа, ведущая непрерывные многосуточные бои в условиях непролазной грязи и бездорожья, под непрекращающимися массированными ударами с воздуха, продолжала операцию, сохраняя надежду на скорый подход ее танкового корпуса.

Когда генерал Танасчишин докладывал мне о ходе и результатах боя за Бармашово, я приказал захваченные позиции передать 10-й гвардейской дивизии полковника Гадалина, а корпусу развернуться фронтом на восток и развивать стремительное наступление на Снигиревку через село Спасское.

— Товарищ командующий, — обратился ко мне Танасчишин. — Направление на Спасское — это сплошное море непроходимой грязи, а от него на Снигиревку еще хуже. Боюсь, запорим моторы. Лучше наступать вдоль шоссе через Ново-Петровку. К тому же это наикратчайший путь.