Исса Плиев - Конец Квантунской армии

Залюбовавшись стройными животными, мы и не заметили, как въехали в долину между двумя высокими холмами и остановились у четырехэтажного здания загородной правительственной гостиницы.

В тот же день, 16 марта, мы побывали в усыпальнице Сухэ-Батора и X. Чойбалсана. Она расположена на Центральной площади столицы, перед Домом правительства, и внешне напоминает Мавзолей В. И. Ленина. В зале усыпальницы, сделанном, как и вся она, из красного мрамора, на высоких постаментах стоят два белоснежных гроба, украшенных национальным орнаментом.

Глядя на гроб Сухэ-Батора, я думал о том, как коварно подкралась смерть к этому великому сыну монгольского народа. Однажды, вернувшись с объезда частей гарнизона, которые были приведены в боевую готовность в связи с назревавшим контрреволюционным мятежом, Сухэ-Батор почувствовал головную боль и сильный озноб.

Утром на следующий день, несмотря на слабость, Сухэ-Батор попытался встать, но силы оставили его. Он лег в кровать и потерял сознание. 22 февраля 1923 года Сухэ-Батор скончался.

Рядом в гробу покоится друг и соратник Сухэ-Батора маршал Чойбалсан. Он тоже был большим другом Советского Союза. Мне вспомнился солдатский митинг в сентябре 1945 года, когда маршал посетил 59-ю советскую кавалерийскую дивизию в районе города Жэхэ после окончания боевых действий. Выступая тогда, он говорил, что монгольский народ ценит великую дружбу советского народа и дорожит ею, что память о советских воинах, отдавших свою жизнь за свободу и независимость Монголии, будет вечно жить в сердцах монгольского народа.

Эти слова маршала Чойбалсана с волнением вспоминались мне на следующий день, когда мы безмолвно стояли на вершине сопки перед памятником благодарности Советской Армии. Наша делегация и Главнокомандующий Монгольской Народной Армией генерал-полковник Лхагвасурэн возложили тогда венки к подножью памятника.

Нанесли мы визит первому секретарю ЦК Монгольской народно-революционной партии, Председателю Совета Министров Монгольской Народной Республики товарищу Ю. Цеденбалу. Обычно официальные приемы проходят в рамках общепринятого дипломатического этикета. На этот раз все было иначе. Начать с того, что встретились мы шумно, радостно, с крепкими объятиями и поцелуями по праву старых фронтовых товарищей. Также душевно обнялись с товарищем Ж. Самбу — Председателем Президиума Великого Народного хурала, товарищем Маломжамцем, С. Лув-саном — первым заместителем Председателя Совета Министров и другими. Кроме нашей делегации, на встрече присутствовали Ж. Лхагвасурэн и Л. Н. Соловьев. Сразу же возникла оживленная, увлекательная беседа о давних, славных боевых делах и теперешних трудовых успехах.

В один из дней товарищ Цеденбал пригласил нас поужинать за домашним столом. Мне уже приходилось бывать в его гостеприимной семье. Три года назад я впервые узнал самого маленького ее члена. Тогда он протянул мне свою руку и сказал:

— Меня звать Зориг, а вас как?

А потом маленький Зориг сказал: «Давайте дружить». С этого началась наша дружба. Мне интересно было узнать, не забыл ли меня малыш? Каковы его успехи в учебе? В ту весну 1961 года он уже твердо усвоил основы алфавита и мог читать отдельныё слова по букварю.

Не успели мы раздеться и поздороваться с хозяином, как в передней появился мальчуган. Он безошибочно узнал меня и смело протянул ручонку:

— Здравствуйте.

В тот вечер мы сфотографировались в кругу семьи Юмжагийна Цеденбала. Мальчик сидел у меня на коленях. Он наверняка считал такую позу недостойной джигита и пошел на жертву только во имя нашей дружбы. И я высоко оценил этот его шаг.

Первый бокал товарищ Цеденбал поднял за нашу Коммунистическую партию, за великий советский чнарод.

Я предложил тост за вечную и нерушимую дружбу наших братских народов, которые под руководством своих партий ведут героическую борьбу за великие идеалы коммунизма.

В беседе за ужином мы узнали, что Монголию постигло стихийное бедствие — белый дзуд. Так называется суровая снежная зима, которая влечет за собой массовый падеж скота.

В январе и феврале 1964 года пошли небывалые снегопады, поднялись снежные бураны. Морозы достигли 30–40 градусов. Из-под большой толщи снега скот не мог добывать себе корм. Дело усложнялось тем, что у белого дзуда появился коварный союзник — ящур. Борьба против белого дзуда требует массовой перевозки в районы бедствия сена, концентратов, перегонки сотен тысяч голов скота в более благополучные районы страны на новые пастбища. В борьбе же против инфекционной болезни ящура необходимы как раз противоположные меры: изоляция скота, карантин, прививки.

При первых же признаках несчастья в стране создали правительственную комиссию по борьбе со стихийным бедствием. В помощь скотоводам организовали бригады добровольцев из рабочих и служащих. Они перевозили корма из фуражного фонда, выделенного государством, ремонтировали изгороди и навесы, вели поиски пропавшего скота.

Помощь животноводам оказывала вся страна.

Можно написать целую повесть о героях Сухэбаторской аймачной автоколонны, которая пробивалась через глубокие снежные заносы и морозы и сильные бураны, чтобы доставить уголь из Бурбатской шахты в Эрдэнэ-Цаган и сотни тонн сена в Дариганга-Сомон. Этот район мне хорошо знаком. Отсюда войска Конно-механизированной группы Забайкальского фронта начали наступление через пустыню Гоби. Может, поэтому героические рейсы шоферов Ишгулго, Майжигсайхана, Магсара, Жигмида, Ядама и многих других напомнили мне подвиги нашей шоферской гвардии, пробивавшейся через пустыню Гоби и горы Хингана осенью 1945 года.

И так же, как в дни войны, на помощь монгольскому народу в его борьбе со стихийным бедствием пришли друзья из Советского Союза. В конце февраля — начале марта в Монгольскую Народную. Республику были отгружены десятки тонн медикаментов для борьбы с ящуром, в самом срочном порядке были отправлены в Монголию ветеринарный и вертолетный отряды, колонны грузовых машин, значительное количество автоцистерн, автомобилей, специалисты для наладки и пуска агрегатов по производству концентрированных кормов.

Советские люди, прибывшие на помощь братскому народу, трудились самоотверженно, героически, не щадя сил и здоровья. Семь суток пробивалась автоколонна, возглавляемая П. М. Спицыным и секретарем ЦК ревсомола Монголии Пурэвжавом, по бездорожью, через высокие хребты Завхана и Гобийского Алтая, засыпанные метровым снегом. Преодолевая великие трудности, машины доставили продукты, зерно, товары широкого потребления. И вновь само собой возникло сравнение с событиями тех дней, когда мы с товарищем Цеденбалом готовили и вели наши дивизии против общего врага…