Александр Шипунов - Спецназ ГРУ в Кандагаре. Военная хроника

Для того чтобы быстро восстановить силы, съедаю из своего пайка сладкое — сгущенное молоко, сахар и несколько галет. Дальше весь день, меняясь по очереди, будем нести вахту. Ложусь на живот, растянувшись на одеяле, через узкую амбразуру наблюдаю за проходом. Русло на всю длину не просматривается, но товарищам сверху с наблюдательного пункта виден вход в него и все подступы к нему. Расположение группы не оптимальное, но сейчас и здесь это лучшее из того, что мы можем иметь.

Ранним утром внезапно слышим металлический цокот работающего дизеля. Дозорные сообщают командиру, что по степи мимо нашего разлома едет трактор. Еще через час в том же направлении проходит мотоцикл. Выходит, мы расположились возле действующего караванного маршрута. Это неожиданно!

Светлое время суток для спецназовцев — возможность восстановить силы. Свободные от вахты занимаются собой. В полдень к нам в укрытие пробирается радист. Принес долгожданный компот. Короткий тост: «За приказ!» Волнуемый воспоминаниями о доме, на секунду забываю этот южный край. Полчаса мы поедаем крупную ягоду и запиваем сдобное печенье тягучим приторным вишневым сиропом. Чудовищно сладко. Полностью насладиться праздником не удается — мы на войне. На краю Афганистана, прячась в овраге, который отстоит от пакистанской границы всего на несколько километров, расслабиться не получается.

Вновь активизировался маршрут. По нему прошла пешая группа. Усольцев, доложив в батальон, принимает решение перенацелить группу и изменить место проведения засады. Ночью решает установить на маршруте наш самодельный фугас, при этом всей разведгруппе из укрытия к дороге не выходить. Он надеется, что подрывом мы повредим транспорт настолько, что он не сможет двигаться дальше и станет для нас легкой добычей. Далее огнем автоматического гранатомета необходимо отсечь противника от трофеев и продержаться до светлого времени суток. Таков его план.

До сумерек на маршруте царит оживление. Небольшие пешие группы перемещаются по нему в обоих направлениях. Вооружены они или нет, определить не можем — сама дорога проходит в низине и скрыта от нас, просматриваются лишь короткие участки.

Стемнело. Готовимся к установке. Выкручиваем пластиковые заглушки из противопехотных мин нажимного действия и вставляем внутрь каждой запал МД-9, вновь закрываем гнезда. Корпус ПМН, выполненный из пластика красно-коричневого цвета, внешне напоминает консервную банку с черной резиновой крышкой. Заряд поражает не осколками, силой взрыва он повреждает части тела, соприкоснувшиеся с ней. Сраженный часто остается в сознании, вид его мук от болевого шока угнетающе действует на остальных. Бойцы, вынужденные переносить раненого, выбывают из схватки. Если вовремя окажут помощь и выживешь, раны будут всю жизнь напоминать тебе об этом неброском на вид, но страшном оружии… Войны — глубоко безнравственное занятие, но они всегда будут происходить, потому что обязательно найдутся люди, готовые их развязать. Твой отказ участвовать войну не остановит, просто твое место займет мальчишка с соседней улицы. Выпала доля воевать — сражайся! Потому что закон войны прост: либо ты, либо тебя…

По мандеху мы выходим к дороге. Видим глубокую колею. На местных проселках она встречается редко, но сейчас нам это на руку — транспорт мимо сюрприза не пройдет. Выбрав удобное место, приступаем к установке. Я прикрываю, Константинов работает. Прижав резиновый налобник ночного бинокля, нажимаю на кнопку, оживляю его. Слышится тонкий гул, система будет активизироваться несколько секунд. Я напряжен, нервы на взводе. Звук мне кажется очень громким, и меня это бесит! Мое дыхание учащенное, сердце лихорадочно молотит, кровь пульсирует в висках.

Подрывник откапывает небольшую траншею. Острием клинка ножа разведчика прочерчивает на земле две параллельные канавки, втыкая лезвие в грунт, выламывает большие куски. Кистями рук выгребает окаменелую глину наверх. Затем опускает в яму деревянный корпус пенала. Выдергивает чеки накольных механизмов. Теперь у Андрея есть минута времени, чтобы засыпать землей доску. Проволочный стальной резак в мине за это время перережет предохранительный металлический элемент, и она встанет на боевой взвод. Более длительный контакт с крышкой приведет к взрыву. Фугас установлен. Отходим. Остаток этой ночи мы проводим в ожидании, что пойдет «караван». На душе неспокойно. Позиция у разведгруппы не лучшая, на поверхности только расчет АТС. Мы же, не имея полной информации, что творится вокруг, напряженно вслушиваемся в окружающие нас звуки, пытаемся выявить начало движения, любую активность. Наши ожидания не оправдываются, как ни странно, все неподвижно. Приближается час рассвета. Слышны птицы. Нас ждет еще один день.

Грохот разрыва вырывает меня из сна. Этот звук подбрасывает мое тело. Явно, что сработал фугас. Проскальзываю руками в лямки, накидываю нагрудник прямо на тельняшку, судорожно натягиваю на ноги кроссовки, хватаю автомат и устремляюсь вверх по мандеху. Пробегаю мимо укрытия радистов, ребята встревоженно смотрят на меня:

— Где командир? Что случилось?

Ответов пока нет. Мы почти ничего не видим. Что происходит наверху? Перед нами только вертикальные склоны нашего оврага. Сейчас минуты, как дни. Ожидание становится тягостным. Вот и долгожданный приказ! Наивно было полагать, что с его выходом что-то изменится, опасность станет меньше и он гарантирует мне жизнь! Я уж решил, миновала беда и удалось отвертеться. Оказывается, еще не все окончено. Расслабляться нельзя, мы по-прежнему здесь, в Афганистане. Дальнейшее увидится потом.

— Подорвался трактор, — передают наблюдатели с поверхности.

Противник не обнаружен. Старший лейтенант команду на досмотр не дает. Все это очень тревожно. Предчувствую, что «духи» так просто это происшествие не оставят. Каков будет их ответ? Возвращаюсь назад, начинаю экипироваться. Сейчас одиннадцать часов утра. Мой инстинкт самосохранения подсказывает: нужно быть наготове. Собираю лежку. Напарник, видя, как я это делаю, не задавая лишних вопросов, принимается одеваться. Краем глаза замечаю, как он поспешно укладывает амуницию. Не сговариваясь, снимаем маскировочную сеть. Проверяю оружие, боеприпасы. Теперь нужно поесть, другой возможности может не быть. Вылавливаю из кармана РД банку. Не глядя на цифровой код, выдавленный на крышке и поясняющий, что внутри, механически открываю ее ключом. Распаковываю пачку галет. Краем галеты, как ложкой, набираю содержимое емкости, отправляю в рот. Хорошо перекусить не удается — не чувствую вкуса, машинально поглощаю пищу. Только сейчас смотрю в глаза Константинову. В них — тревога. Вижу, как от волнения у него подрагивают руки, понимаю, что сам выгляжу не лучше. Как ни странно, осознание этого помогает мне успокоиться.