Владимир Трибуц - Балтийцы вступают в бой

Первый налет на Кронштадт был совершен 19 сентября группой в 15 самолетов. Бомбы упали в Средней гавани, районе Морского завода и Морского госпиталя. Повреждения были незначительными, зенитная артиллерия и истребители не дали самолетам противника прицельно бомбить корабли. Небольшая группа вражеских самолетов нанесла удар по гавани Ораниенбаума, где находился краснознаменный крейсер «Аврора». Бомбы рвались в нескольких метрах от борта, осыпая корабль градом осколков. Интенсивный огонь оставшихся на крейсере зенитных орудий заставлял врага беспорядочно сбрасывать бомбовый груз.

Через несколько дней фашисты повторили удар по «Авроре». От разорвавшейся бомбы на крейсере возник пожар. Как ни самоотверженно боролся личный состав с огнем и водой, поступавшей через большую пробоину, все же пришлось спустить пары и остановить механизмы. Крейсер на ровном киле, касаясь грунта, с затопленными отсеками простоял в гавани до июля 1944 года, затем его подняли.

21 сентября около полудня мощная группа бомбардировщиков противника, следуя в направлении на Ленинград, круто развернулась над Петергофом и пошла на Кронштадт, где атаковала линейные корабли, крейсер, лидер «Ленинград», эскадренные миноносцы, находившиеся на восточном рейде. Прямое попадание в носовую часть получил линкор «Октябрьская революция»; вышел из строя от тяжелых повреждений эскадренный миноносец «Стерегущий».

Контр — адмирал Е. П. Збрицкий, бывший командир эскадренного миноносца «Стерегущий», в своих воспоминаниях пишет:

«21 сентября. Вчера весь день вели интенсивный огонь по противнику, после чего всю ночь принимали боезапас. Сейчас… услышал доклад старпома: «Справа за кормой четыре «Ю-87». В это же время он нажал рычаг замыкателя сигнала боевой тревоги. Дежурный боцман, еще по привычке с Моонзунда, все время неотлучно находился у шпиля, поэтому, услышав сигнал боевой тревоги, сейчас же начал выбирать якорь — цепь. На клюзе было всего 20 метров, и поэтому через минуту мы уже дали ход.

Еще до съемки с якоря зенитчики открыли огонь по пикировщикам. Шестнадцать «Ю-87» из сорока участвовавших в налете построились в круг и начали пикировать на корабль. Первые же бомбы упали за кормой и попали в катер, находившийся на бакштове. Бомба переломила катер пополам, а взорвавшись на грунте, подбросила его на высоту мачт корабля. Один за одним срывались в пике «юнкерсы», переваливаясь через крыло.

Бомбы непрерывно рвались около эсминца, но он, закрываемый фонтанами взрывов, упорно продолжал идти вперед, отстреливаясь всеми калибрами. Наконец одному из самолетов удалось накрыть корабль серией бомб. От близких разрывов некоторые зенитчики были ранены, контужены или сброшены взрывной волной в море. Их место заняли торпедисты. Уже каждый пикировщик по два раза спикировал на корабль. Часть из них летела на малой высоте вдоль корабля и штурмовала его пулеметно — пушечным огнем. Появились убитые и раненые. Все тяжелее и тяжелее отбиваться от атак. Вот замолчал левый пулемет ДШК на мостике. Военком корабля полковой комиссар Малявкин, раненный в голову, пересиливая боль, занял место пулеметчика. Уже убит старший помощник. Все больше раненых и убитых. Взглянув с мостика, я увидел, что у зенитного орудия левого борта остался один старшина 2–й статьи Букин. Очередью пулемета, разрывными пулями у него срезало мышцы ног. Обливаясь кровью, он продолжал наводить орудие на врага. Подбежавший к нему радист Ведерников заряжает орудие, а Букин ведет огонь.

Одному самолету удалось положить серию бомб вдоль правого борта в расстоянии одного — двух метров. Корабль сильно тряхнуло, и он начал медленно крениться на правый борт. Из поста энергетики доложил механик Киркевич:

— Товарищ командир, машины затоплены, хода дать не можем. Политрук Михайлов убит.

Вскоре замолчала зенитка, так как увеличившийся крен не позволял стрелять. Стреляют только пулеметы ДШК и ручные пулеметы. Вот уже остался только один ручной пулемет. Старшина 1–й статьи Шиловский спокойно, короткими очередями стреляет по пикировщикам.

Личный состав, выйдя из внутренних помещений, в суровом молчании стоит на палубе, обстреливаемой из пулеметов. Здоровые поддерживают раненых. Некоторые моряки, сброшенные взрывами в воду, плавают около корабля, им бросают под бомбами спасательные круги, протягивают концы тросов, помогают взобраться на корабль. В это время наши истребители вместе с подоспевшими канонерскими лодками и катерами МО отбивают атаки «юнкерсов», и те, не выдержав совместных ударов, скрылись в облаках…»

В тот же день, когда был выведен из строя «Стерегущий», авиация противника три раза днем и один раз ночью бомбила Кронштадт. В дневных налетах одновременно принимало участие до

75 самолетов. Был потоплен один транспорт, разрушен завод по ремонту приборов, пострадали оружейные мастерские и сторожевой корабль «Пионер», затонул сторожевой корабль «Вихрь». Тяжелым разрушениям подвергся старейший в Европе Морской кронштадтский госпиталь; было убито и ранено около ста медицинских работников и больных.

22 сентября на Кронштадт было совершено два налета, в которых участвовало около сорока самолетов. Получили повреждения миноносцы «Сильный», находившийся на Восточном рейде, и «Грозящий», который был в доке, потоплена баржа также у борта «Марата».

Наши авиаторы дрались с фашистами в воздухе насмерть. Они смело шли на превосходящие по силам вражеские эскадрильи, врезались в их боевые порядки, уничтожали самолеты противника по частям. Флотским истребителям помогали артиллеристы 1–го зенитного артиллерийского полка флота [65] 1–й зенитный артиллерийский полк был вооружен новейшей техникой и являлся кузницей командных кадров, в совершенстве владеющих тактическими навыками боя с воздушным врагом. (В. Т.) , воины противовоздушной обороны Ленинграда. Но враг продолжал усиливать удары с воздуха. 23 сентября был совершен наиболее интенсивный налет. В течение дня самолеты противника несколько раз бомбили наши объекты, главным образом корабли. В налетах приняло участие до 270 самолетов. Летчики — истребители от рядовых до командиров авиаполков не выходили из машин, поднимаясь снова и снова для отражения воздушных атак.

Мне запомнился этот день. Я находился на командном пункте флота, в бетонном подземном сооружении, куда мы перешли, как только на Кронштадт начались массированные налеты. Изредка я выходил из помещения. Утро было безоблачное. Около полудня прозвучал сигнал воздушной тревоги. С холма, возвышавшегося над нашим командным пунктом, я видел в бинокль, как группы самолетов от Петергофа шли к Кронштадту. Ударили зенитные орудия кораблей, находившихся на Восточном и Малом рейдах. К ним подключились пушки зенитных полков, защищавших Кронштадт. Десятки, сотни сине — голубых разрывов испещрили небо.