Юрий Щекочихин - Забытая Чечня: страницы из военных блокнотов

Утром меня разбудил Эдик:

— Срочно вставай… Включай телевизор.

Первого января ошарашенная от недосыпа страна узнала, что Борис Николаевич Ельцин добровольно ушел в отставку, назвав своим преемником Владимира Путина.

Начиналась новая эра.

Вся прошлая война в Чечне шла под названием «антитеррористическая операция». Те, кто воевал и погибал там, не очень-то понимали разницу.

Летом было принято решение дислоцировать на всей территории Чечни армейскую дивизию и бригаду внутренних войск на постоянной основе (как военные городки).

Мы, группа депутатов из Комитета по безопасности Госдумы, решили поехать туда и увидеть все собственными глазами.

Я написал тогда:

«Сентябрь — окончание холодного лета 2000-го. В среду ночью вернулся оттуда. Продолжаю чеченский дневник: начало — январь 95-го, пальба, огонь, дым, неубранные трупы на улицах, подвал под грозненским молокозаводом (тогда с непривычки было удивительно страшно).

…Что такое пейзаж после битвы — понимаешь, когда смотришь с вертолета. Мы облетели практически всю Чечню с севера на юг. И если на севере, над станицами Наурской, Знаменской, Шелковской, практически не видно следов войны, то чем ближе к Урус-Мартану, Гудермесу, Шали, тем больше взорванных мостов, разбитых дорог и — руин, руин, руин… Вот он, наш отечественный космос. О самом Грозном уже и не говорю — если что и делать с этим городом, так только одно: продать его Голливуду для съемок фильмов ужасов. Да, еще одна деталь, замечательно видимая с воздуха: пылающие горы. Вначале не понял, что это за вечные огни (в одном месте, где-то в районе Гудермеса, насчитал их одиннадцать). Пояснили: это взрывают подпольные нефтяные скважины. Там, где можно, чьи можно. А чьи-то нельзя… Но об этом позже.

Идея этой поездки возникла в Комитете по безопасности Госдумы после выхода президентского указа о создании в Чечне воинских частей на постоянной основе — как армейских, так и внутренних войск. В принципе, идея здоровая и нужная: если уж закрепляться в Чечне, то закрепляться по-настоящему, а не наскоками, командируя туда на три месяца то одни батальоны, то другие… Сколько людей погибло при таких передвижениях, мы уже знаем. Вспомнить хотя бы подмосковный ОМОН, который так и не добрался до конечного пункта своей опасной командировки…

Мы решили посмотреть, как же налаживается эта «постоянная основа». Как живется офицерам и солдатам? Каким оружием они воюют? Как обустраиваются? Как к ним относится местное население? Проявлена ли забота о семьях павших офицеров?

В нашу делегацию входили четверо: Аркадий Баскаев, Василий Волковский, Николай Овчинников и я. Так как мы должны были побывать в расположении 46-й бригады внутренних войск, то с нами летел (или, точнее, мы с ним, так как это был самолет ВВ) и генерал-лейтенант Станислав Кавун, заместитель командующего. Чуть не позабыл написать: внутренние войска МВД РФ (кто-то из умников в МВД начал смертельно обижаться, если не добавить священное «МВД РФ», будто внутренние войска уже перешли в налоговую полицию).

Мы побывали и в штабе бригады, который будет располагаться в районе разгромленного аэропорта «Северный», и во всех пяти батальонах, раскиданных в разных районах Чечни. Что они из себя представляют, места постоянной дислокации?

Вырывается ров, который по периметру окружает батальон. Ставятся палатки. Водружается российский флаг. Устанавливаются щиты с портретами исторических героев кавказской войны. Суворов по сравнению с Путиным кажется карликом: его портрет раз в пять меньше, чем нашего президента. И начинается великое строительство: этот временный бивуак должен стать военным городком.

Где-то есть уже электрический свет, у других пока его нет… У одних только холодная вода, у других — только горячая (вдруг источник обнаружили). Здесь уже асфальтируют дорожки, а там еще непролазная грязь. Некоторые офицеры взяли с собой жен: ведь жить здесь долго, два года как минимум, другие только и думают, как бы унести ноги из этого бесприютства.

Но еще, еще и еще раз убедился: люди у нас лучше, чем власть. Люди настоящие, а власть — виртуальная.

Мы привыкли, что наши российские люди, а уж тем более офицеры и солдаты, умеют преодолевать трудности. Так же, как к тому, что власть обязана создавать трудности, чтобы люди не разучились их преодолевать.

Подписав в августе Указ о размещении в Чечне наших частей на постоянной основе (46-й бригады ВВ и 42-й армейской дивизии), президент Путин, видимо, не поинтересовался: есть ли деньги на такое грандиозное начинание?

Под новые части не было выделено ни копейки! По крохам собирало деньги командование внутренних войск (в армии, как я знаю, такая же ситуация). Миром, как говорили раньше, скидывались на то, чтобы людям было где жить и чем воевать…

Да еще и обманывали…

В штабной палатке набились офицеры — замечательные глаза, мужественные лица… Ох, эти ребята из внутренних войск! Как же им досталось от революционных наших преобразований! От Ферганы до Карабаха, от Осетии до Чечни! Сколько голов сложили! И вот приезжает к ним делегация Комитета по безопасности Госдумы. Как бы власть… О чем же они у нас спрашивали? Да нет, сначала не о своих судьбах. Почему им дают списанную технику? Почему у них устаревшее оружие? Почему попадают к ним солдаты метр с кепкой — здесь же все-таки война? И потом, сами себя стесняясь, вопросы: а все-таки, как нам будут платить? «Давайте, давайте, не стесняйтесь…» — говорим мы. Оказывается, когда им предлагали поехать в Чечню на эту «постоянную основу», то обещали два месячных оклада. На месте оказалось — полтора. (Хотя в той же Северной Осетии, где сейчас более-менее мирно, платят двойные оклады, что, в принципе, тоже не миллионы). Обещали «боевые»… «Боевые» — это почти девятьсот рублей в день, как платили во второй чеченской войне.

Мой коллега по Думе, генерал-полковник Аркадий Баскаев, в недавнем прошлом командующий Московским округом внутренних войск, объясняет:

— Ну кто же вам сказал такую чушь? Да, надо пробивать «боевые» тем, кто будет участвовать в боевых операциях, кто будет сидеть на блокпостах… Ну а всем? Когда в ту войну военные чиновники в Моздоке, не поднимавшие своих седалищ от стульев, тоже получали «боевые», это же было неправильно, согласны?

Офицеры понимающе кивают…

И снова вопрос: «А квартиры нам дадут после этих двух лет?»

Баскаев отвечает вопросом на вопрос: у кого есть квартиры?

Поднимаются всего три руки…