Лев Безыменский - Тайный фронт против второго фронта

Согласие на испанскую миссию Гогенлоэ и Шпитци было дано двойное: и Канарисом, и «самим» Гиммлером. Предусмотрительный Шпитци, зная шаткое положение ведомства Канариса, договорился с Гиммлером, а затем с Шелленбергом, что будет сотрудничать именно с ним. Поэтому так называемый «атташе по полицейским делам» в мадридском посольстве Германии Винцер получил указание оказывать миссии всяческую поддержку. Цитирую слова Шпитци:

«У Гогенлоэ были наилучшие связи с американским и английским посольствами. Он дружил с Франко, многими генералами и чиновниками, особенно с министром иностранных дел Хорданой. Тем самым Гогенлоэ и я получили прекрасную базу и вили наши нити — иногда вместе, иногда порознь, информируя наших единомышленников в Берлине. Наши надежды мы возлагали на западных союзников и на самое мощное государство — США».

В конце 1942 года контакты Гогенлоэ получили новое развитие. Советник посольства США Баттеруорт наладил связь Гогенлоэ с Даллесом и его финансово-экономическим экспертом Тайлером (Гогенлоэ знал Даллеса с довоенных времен). Первая встреча Гогенлоэ с Даллесом и Тайлером состоялась в январе 1943 года, в феврале последовала поездка Шпитци в Женеву и Берн.

Дело в том, что в беседе с Гогенлоэ Даллес выразил желание поговорить с настоящим национал-социалистом — не с каким-либо заговорщиком или оппозиционером. Шпитци как член НСДАП с 1930 года, гауптштурмфюрер СС вполне подходил для этого. Обговорив свою поездку лично с Шелленбергом — ведь речь шла ни много ни мало о встрече с главой европейской резидентуры УСС и, как считали в Берлине, личным представителем президента Рузвельта в Европе, — 21 февраля Шпитци беседовал в Женеве с Тайлером, а 22 февраля… Цитирую:

«Итак, 22 февраля 1943 года, точно в 8 часов вечера я подошел к тыловой калитке садика бывшего бельгийского посольства. Меня сразу впустили. Слуга, к моему удивлению, оказавшийся итальянцем, взял мое пальто. Подумав, я попросил пальто назад и оторвал на всякий случай от внутреннего кармана этикетку с моим именем — как австриец, я знал итальянцев и проявлял некоторую осторожность. Меня уже в Португалии удивляла беззаботность американцев в вопросах конспирации. Там американский военно-морской атташе нанял местную уборщицу, у которой мы к нашему вящему удовольствию регулярно получали содержимое бумажных корзин и, главное, использованные копирки».

Но не будем превращать нашу документальную повесть в детективную (хотя это и напрашивается!). Возьмем один из трех документов, составленных после встречи в Швейцарии, — доклад о переговорах гауптштурмфюрера СС Шпитци с помощником Даллеса 21 февраля 1943 года. Он еще не публиковался в советских исследованиях. [64] Первый из трех отчетов читатель может найти в моей книге «Разгаданные загадки третьего рейха».

В воскресенье 21 марта 1943 года, сохраняя обычные меры предосторожности, г-н Бауэр встретился в Женеве с м-ром Робертсом на частной квартире, которую м-р Робертс счел безопасной. М-р Робертс любезно приветствовал г-на Бауэра и сказал, что в любое время рад видеть его как друга г-на Паульса. Со своей стороны, г-н Бауэр заявил, что явился только как частное лицо по настоянию их общего друга г-на Паульса, хотя сам он и не питает иллюзий относительно возможного успеха этих бесед, ибо у него нет никаких полномочий и власти. Однако, как лояльный гражданин своего государства, он будет охотно отвечать на вопросы, стремясь, если потребуется, устранить ненужные недоразумения и ложные взгляды.

М-р Робертс заметил, что все это ему совершенно ясно, и для него особенно важно узнать, наконец, о взглядах молодого национал-социалистского поколения, не прикрашенных пропагандистскими тезисами.

Началась беседа, из которой выяснилось, что м-р Робертс (симпатичный человек лет пятидесяти) удивительно хорошо осведомлен о проблемах Центральной Европы, так что г-ну Бауэру приходилось быть все время начеку. Прежде всего м-р Робертс высказал мнение, что с немецкой стороны было колоссальной ошибкой довести дело до войны, а именно без нужды оккупировать Прагу и тем самым обострять обстановку. В ходе мирного развития вся Юго-Восточная Европа де-факто быстро очутилась бы в руках Германии, ибо ни Англия, ни Америка не имели ни намерения, ни энергии противостоять без особой нужды подобному развитию силой оружия. Если бы затем Германия в один прекрасный день овладела этими районами и освоила их, то ей легко было бы вести войну только против России. Общественное мнение Англии и Америки никогда бы в таком случае не допустило, чтобы вступление этих стран в войну помешало тотальной победе Германии над Россией, и было бы волей-неволей вынуждено примириться с превосходством Германии после ее победы над Россией. М-р Робертс сказал далее, что если дело не приняло такой оборот, то об этом Германия должна сожалеть больше, чем США. Он не может понять и того, почему нацисты с шумом ломились в открытую дверь…

…Г-н Бауэр перешел затем к критике м-ром Робертсом германской предвоенной политики на Востоке и отклонил аргумент, согласно которому Германия располагала свободой действий на юго-востоке. Именно американцы противодействовали какому-либо примирению между Германией и Англией…

Германии приходилось добиваться каждого из своих успехов в борьбе против открытого или замаскированного сопротивления англосаксов. Для последних Мюнхен не был финалом, а всего лишь отсрочкой, чтобы в один прекрасный день, вооружившись как следует, более эффективно выступить против Германии. Саботаж чехов, которых поддерживали англосаксы, как раз и привел к оккупации Праги. Германия несет большую ответственность за развитие этих районов… Если Адольф Гитлер решался действовать, то этому всегда предшествовали длительные попытки достичь взаимного соглашения. Однако ему не поверили и не сделали ничего, чтобы сохранить надежды на мирное урегулирование. Англосаксы получили теперь такого Гитлера, какого они сами заслуживают. Можно понять, продолжал г-н Бауэр, почему англосаксы сегодня не любят этого человека, но в глазах немцев это скорее плюс, чем минус. Пусть он — м-р Робертс — не предается иллюзиям, будто в Германии могут найтись влиятельные и мощные группы, которые захотят вести переговоры с противником без Гитлера. Опыт последней войны сыграл в этом отношении свою роль. Ни на одного разумного немца вражеская пропаганда о Гитлере или Атлантическая хартия больше не оказывают влияния. Такого рода трюки слишком избиты.