Дмитрий Ненадович - Бестолковые рассказы о бестолковости

Парад издревле рассматривался, как самая простая форма демонстрации боевой мощи вооруженных сил какого-либо племени, этноса или государства. Вот какую мощь имеет племя, этнос или государство, такую и демонстрирует, в устрашение соседям и для успокоения собственных соплеменников, соэтноситов или сограждан. С парадом племен и этносов более или менее все понятно. Парады у них проходят, чаще всего, в виде воинственно-устрашающих танцев вокруг костра. Перед началом парада на тела его участников наносится кроваво-красная боевая раскраска. На головы участников одеваются чучела голов злобно оскаленных хищников. Во время проведения парада его участники танцуют, потрясая режущим и колющим оружием, демонстрируют боевые выпады, войдя в экстаз они дико завывают, непрерывно испускают они воинственные крики и другие громкие звуки. На их мускулистых, бронзовых и покрытых рисунками злобных духов телах дрожат воинственно-багровые блики высоченного костра. Жуть! Враги наблюдают все это действо, выглядывая из далеко расположенных от парада кустов и нервно дрожат от нарастающего страха: «Н-н-н-ет, мы с этими уродами во-во-евать н-не бу-бу-д-дем. З-з-замочат ведь и-рр-ро-ды и не-с-с-с-просят как наш-ше п-п-ле-мм-мя называл-л-лось. Н-н-н-а-д-до держаться от них подальше…». И враги парадников немедленно исчезают из данной местности, оставляя неосвоенные ресурсы флоры и фауны на милость танцующих у костра. Вот вам, пожалуйста — вполне конкретная выгода от проведенного парада, при минимальных на него затратах.

А какую цель преследуют наши военные, громко топая ногами по брусчаткам и асфальтовым площадям? Чем наш современный парад отличается от парадов петровских времен? Только тем, что мушкеты стали немного посовершенней? Или топать стали громче? А как же техника? — спросит въедливый читатель. В этом то все и дело. На современном параде и должна демонстрироваться только-то управляемая минимальным количеством людей боевая техника. А в канун праздника или утром праздничного дня произвести пуски одной-двух баллистических ракет по специально оборудованным полигонам. Чуть-чуть потратиться на оборудование полигона, превратив камчатские болота в макет какого-нибудь американского города. Например, создать на полигоне точную копию города Вашингтон с Капитолийским холмом и торчащим из него Белым домом. Немного придется потратиться, конечно же, на подобное макетирование. А вот особых затрат на пуски не предвидится. Отдельные ракеты-то, они ведь все равно в течение определенного периода должны быть отстреляны с целью подтверждения надежностных характеристик всей поставленной партии. Они и отстреливаются. Но отстреливаются почему-то втихаря. Предупреждается об отстреле только узкий круг компетентных организаций, дается в особой прессе маленькая заметочка о том, что в такой-то период всем корабликам в такие-то райончики Тихого океана лучше бы не заходить. Мало ли что. Вдруг все же долетит? А затем тихонько так берется и производится запуск. Нет, на старте-то конечно все ревет и факелит реактивными струями, но в мире ничего не слышно. А почему так скромно-то? Почему гордо не объявить всему миру о предстоящем пуске в широкой печати? Пуск приурочить к какому-нибудь признаваемому большинством членов мирового сообщества празднику, например, ко дню Победы. И сделать пуск ракеты стратегического назначения неотъемлемой частью военного парада на Красной площади. Сделать пуск и показать по телевидению всему миру кадры с разделением боевых блоков (без ядерной начинки, разумеется) в районе нанесения удара и развороченный вдоль и поперек макет города Вашингтона. И этим действом, как бы немо спросить у всего мира: «Вы представляете, что могло бы быть с этой холмистой местностью, если бы мы к нашим ракетам сегодня перед стартом настоящие «ядреные» головки бы прицепили? Ну, к примеру, перепутали бы что-то спьяну? Вы же нас самыми главными на земле алкоголиками считаете? Вот и представьте тогда, что бы тут было, если бы мы вам взяли и тупо так подыграли. Запустили бы ракеты с «ядреными» головками, да не по учебному плану, а по боевому. А потом сокрушенно, как бы с великого бодуна, потирали бы разом вспотевшие лбы пред глазами уцелевшей мировой общественности и недоуменно разводили бы руками: «Как? Неужели Америки уже нет? Очень мы сожалеем об этом… Кто бы мог подумать, что так просто и быстро для нее все произойдет. А как же их противоракетный щит? Где их хваленые космические „зонтики“? Впрочем, не важно… Мы этого не хотели… Случайно как-то получилось. Ну выпили вчера малость… Семен у нас майора получил… Не знаете Семена? Напрасно вы так о Семене-то… Легендарная он у нас личность… Он этого майора шесть лет ждал! Ну и как тут было не выпить? В общем, выпили… Ну, а когда уж выпили мы… («Ну и что? И мы не хуже многих… И мы тоже можем много выпивать…» (В. Высоцкий), тогда и произошли эти досадные «глюки» с нашей памятью. Забыли мы все как-то разом и головки, и полетные задания поменять… Покорно просим нас извинить… И на старуху, как говорится, бывает проруха».

Вот как могло бы быть на самом деле. Хорошо, что этого не произошло. Но, вот ракетно-ядерный парад провести обязательно надо. Провести и спросить: «Ну а теперь-то вы отдаете себе отчет, господа стародавние капиталисты, кого вы все время упрекаете в ущемлении демократических прав и свобод? Вот и не суйте свой склизкий нос в нашу суверенную демократию!» Думается после такого вопроса, заданного прямо в лицо дерзновенным буржуинам было бы гораздо легче подписывать с ними договора об экономическом и научно-техническом сотрудничестве! А как иначе-то? После такого вот парада! Вот тут бы выгода сразу же дала бы о себе знать. И покруче, пожалуй, была бы эта выгода, чем от парада проведенного туземцами у доисторического костра!

Но нет, у нас все почему-то делается втихаря. И налицо — упущенная выгода. А все почему? Да потому что нет никакой уверенности, что ракета эта взлетит, а если взлетит, то нет никакой уверенности, что произойдет включение маршевых движков, которые должны вытащить этот аппарат на заданную для него траекторию. А где уверенность в том, что разделение произойдет в заданной точке и блоки потом попадают согласно полетному заданию? Нет ее, уверенности этой. А значит может получится мировой конфуз. В прессе, к примеру, по всему миру раструбим мы: «Щ-а-а-з, как ба-а-бахнем!», а на камчатский полигон-макет вдруг никто не прилетит. И что тогда? Как будет тогда с выгодными контрактами? Поэтому пока все пуски — все «по-тихонькому», без лишнего, так сказать, «шуму и копоти». Потому как нет уверенности. Зато у руководителей всегда присутствует очень большая уверенность в том, что военным все же удастся как-то пройти не упав, а если совсем повезет, то еще и красивым таким строем пройти, равняя дружные свои ряды по широкой площади мимо усыпальницы ныне опального вождя.