Дмитрий Ненадович - Бестолковые рассказы о бестолковости

На этой пафосной ноте высокополитиконачальствующий уходит, оставив военного наедине со своими проблемами. А военному, уставшему в своем артизтизме, ведь только этого и было надо. Чтобы оставили его, наконец-то, в покое, вместе с семейством его многочисленным. В отдельной, теперь своей уже, двухкомнатной квартире. Да еще не на первом и не на последнем этажах. Маловата, правда, квартирка для такого семейства. Но час от часу становится легче. Еще при заносе вещей куда-то подевалась «теща» с золотушным своим «внуком», видимо неожиданно отбыли на воды, куда-нибудь в район города Железноводска. Что же, абсолютно верное решение — за здоровьем за своим драгоценным необходимо следить постоянно, не запускать болячки свои золотушные и принимать решения о необходимости лечения своего очень быстро. Мгновенно просто. Видимо так и сделали. Только чемоданы свои почему-то забыли. И рюкзак тоже вон в углу лежит. А-а-а, так они же и чемоданы и рюкзак почему-то ватой набиты! Действительно, зачем им в Железноводске столько ваты? Вообще-то пригодилась бы. Водичка в этом лечебном городишке зело борзая, а памперсов тогда ведь не было еще в стране советской. Поэтому конфуз с отдыхающими мог случиться в любую секунду. Но пленились «теща» с золотушным своим «внуком» и оставили все ватное хозяйство, видимо, захотелось им совсем уж, значитца, налегке попутешествовать. Ну что же, по перышку им для легкости в известное всем место.

А через недельку, немного погостив и оказав первую помощь бытового характера, уезжает и мама хитрого в артистичности своей военного. И оставляет сына с семьей одиноко ютиться в недрах вожделенной хрущебы. Но, точности ради, необходимо отметить, что ютиться военному в этой квартире будет абсолютно некогда. Он будет теперь приходить туда только для того, чтобы хоть немного поспать. И далеко не каждую ночь приходить он будет. Зато спокоен военный теперь за молодую семью свою. А когда военный за молодую семью свою спокоен, зело рьяно он спокойствие это будет службой ратной своей оберегать.

Вот такие вот трюки проделывали порой особо хитрые военные. А что делать? Ведь даже в те социально благополучные времена девиз: «Хочешь жить — умей вертеться!» не был лишен актуальности, да, по-видимому, и не будет лишен ее никогда и ни при какой общественно-экономической формации.

А что же менее артистичные в хитрости своей семейные военные? Они со временем тоже чего-нибудь подобного добивались. А покуда добивались, ютились в общежитиях смешанного типа, где проживали и военные семьи, и военные холостяки, и военные «холостячки». А военный гарнизон, к примеру, мог состоять из пяти военных частей. А это, смешанного типа общежитие является, к тому же, еще и общим для всех этих пяти воинских формирований. А в этих доблестных формированиях в различное, для всех пяти, время проводятся шумные тревоги и учения. (Правда, бывают еще и общегарнизонные скачки и прыжки, но это все ведь только плюсуется к и без того частым беспокойствам. Ну, по крайней мере — никак не минусуется!) Ведь что такое тревоги? Это грохочущие в ночи сапоги посыльных, тревожные стуки в каждую дверь общежития и озабоченные сообщения: «Товарищ военный, тревога!» Души военных начинают тревожно трепетать. А далее рев строящихся на морозе в колонны боевых машин и, перекрывающие этот рев матюги командиров. Но это ненадолго. Очень скоро наступает оглушительная лесная (лесо-степная, степная, пустынная и т. д.) гарнизонная тишина. Пока все. Одни уехали. Но чуткий сон младенца даже не «растревоженного» на сегодня военного нарушен, и очередная бессонная ночь самому военному и дражайшей его половине на сегодня точно уже гарантирована. А завтра по тревоге поднимут уже и этого, не выспавшегося накануне военного. Обычное дело. Служба дни и ночи.

А столько там, в смешанных общагах этих, всего разного и интересного насмотрелись семейные военные! Больше даже не они сами, военных уже тогда было трудно чем-либо удивить. В процесс познания нового в многообразии жизненных проявлений и однообразии повадок «хомо милитер» и других, окружающих их особей, были включены жены и даже дети семейных военных! Но это уже совсем другие истории. Бог даст, как говорится, коснемся этой темы более углубленно в следующих своих книжонках. (Да-да, читатель, и даже не смейте протестовать — вы, зная уже, о чем в них, в будущих (дай Бог!) книжонках этих, пойдет речь. Вы ведь можете их просто и протестно так, полностью проигнорировать и не покупать. Или можете купить и сжечь их в ярости. Это — как вам будет угодно. Но сначала, лучше все же было бы купить. Иначе нечего будет сжигать. Это — как вам заблагорассудится. В конце-концов — решение будет за вами. У нас ведь сейчас суверенная демократия на дворе потрескивает. И рыночно-криминальная экономика уже давно вовсю и всем правит).

Ну да ладно, отвлекли нас в очередной раз эти военные очередными своими артистическими хитростями. А как же военные свадьбы? Да свадьбы, как свадьбы. Шумные, многолюдные и веселые. С похищением туфель у невест и, самих невест тоже. С африканскими быстрыми танцами. И медленными танцами под модных тогда эстрадствующих итальянцев — от Челентано до этих, как их там, забылось уже многое. Ну в общем, она такая вся из себя большая такая и очень, при этом, симпатичная, а он маленький такой совсем, но тоже очень симпатичный.

Вообще, это сейчас уже не так уж важно, как казалось когда-то. Самое главное, что весело было на свадьбах этих. Ничто не могло омрачить их. Даже периодически случающиеся во время этих свадеб драки с подозрительными гражданскими лицами (а как же на русской, да еще военной свадьбе можно обойтись без хорошей, доброй такой драки? Да еще и с какими-нибудь гражданскими сволочами, пытающимися на халяву примазаться к строгой военной среде, а ля: «слышь, военный, я тоже когда-то и где-то служил»?), не могли нарушить всеобщего военного веселья. Этого веселья не могло нарушить даже то, что иногда присутствуя на своей собственной свадьбе, военный находился одновременно в состоянии грубейшего «самохода». Ну не отпустил его какой-нибудь военноначальствующий на собственную свадьбу из-за неудовлетворительной оценки за какой-нибудь коллоквиум или еще за что. Очень мудро, кстати, поступал, наверное, этот строгий военноначальствующий — на свадьбу надо приходить кристально чистым, но не всегда получалось это у пожелавших вдруг пожениться военных. А желающих «вдруг пожениться» военных к концу обучения стало подозрительно много. Обуяла военных неутолимая жажда повеселиться. Даже когда некоторые родители желающих «вдруг пожениться» военных не соглашались с выбором их дражайших половин и не отказывались участвовать во всеобщем веселье, военные сливали воедино свои скудные средства и все равно веселились до зари. И пусть на столах под конец празднования не оставалось даже обычной для того времени ржавой селедки — не в жратве, ведь состояла для военных радость бытия, а в их тогдашней молодости. Молодости, переполненной самыми дерзновенными надеждами и нереальными (как показала дальнейшая военная жизнь) мечтами.