Густав Шульц - С английским флотом в мировую войну

Линейный корабль «Queen Elisabeth» на рейде

23-го марта Гранд Флит вышел в море на маневры. Наши легкие крейсера, несмотря на туманную погоду, вовремя обнаружили «противника» – линейные крейсера, вышедшие из Розайта. Когда мы взяли курс на противника, наш походный порядок был следующий: впереди флота линкоров шла завеса из легких крейсеров в строе пеленга, за ними новый крейсер «Glorious» и авиатранспорт «Campania». Затем следовали линкоры 5- ой эскадры также в строе пеленга во главе с «Queen Elisabeth» под флагом главнокомандующего. Далее 4- я эскадра подивизийно, двойным уступом пеленга, с интервалами между кораблями в одну милю, и, наконец, 1 -я и 2-я эскадры, которые замыкали строй четырьмя кильватерными колоннами по одной дивизии в каждой. Адмирал Битти выбрал своё место в строю с таким расчетом, чтобы самому первым увидеть противника. Он предполагал развернуть флот таким образом, чтобы слабейшая 4-я эскадра оказалась в хвосте колонны, а не в середине, как это было предусмотрено в прежних боевых диспозициях. Ради этого главнокомандующий поднял флаг на «Queen Elisabeth» и вместе с самой быстроходной 5-й эскадрой шел в голове флота. Эскадренные миноносцы держались у тех эскадр, к которым они были приданы. Я с интересом ждал сигнала о развертывании флота в боевой порядок; новый походный строй Гранд Флита существенно отличался от прежде принятого, и для боевого развертывания нужны были гораздо более сложные эволюции.

Высланные для разведки с авиатранспорта «Campania» гидропланы не принесли пользы. Свежий ветер с дождем заставил их забрать высоту свыше тысячи метров, откуда видимость была для них преграждена облаками и полосами тумана. Факт этот был чрезвычайно поучителен; он показывал, что и в будущем нельзя слишком многого ожидать от воздушной разведки, так как её успех зависит от погоды. Крейсерская разведка оказалась более действительной. Крейсера задолго до нас обнаружили «противника», держались в соприкосновении с ним и все время доносили по радиотелеграфу о курсе, строе, составе флота, месте неприятеля и т. п. Из радио крейсеров можно было убедиться, что организация разведочной службы усовершенствовалась. Во всем видна была большая уверенность,, донесения были отчетливее, и чувствовалось влияние нового командующего флотом. 1-я и 2-я эскадры сделали в 10 ч. 15 м. одновременно поворот подивизийно на 4 румба влево, а 4-я эскадра вправо. В то же время 4-я эскадра уменьшила ход и образовала правый фланг флота, 5-я же эскадра продвинулась на левый фланг, а главнокомандующий на «Queen Elisabeth» вступил между 1-й и 2-й эскадрами. В 10 ч. 45 м. развертывание флота на левый фланг было закончено. 5-я эскадра шла головной, в центре 1 -я и 2-я эскадра с флагманским кораблем главнокомандующего посередине и в хвосте всей кильватерной колонны слабейшая 4-я эскадра.

Маневр был едва закончен, и флот развил указанный ход, одни эсминцы только не успели занять назначенные позиции в голове и в хвосте колонны за нестреляющим бортом кораблей Гранд Флита, как из- за дождевой завесы показалась линия кораблей «противника». По дальномеру дистанция была 55 кабельтовых. Этот раз удалось наконец подвести флот в походном строю как можно ближе к противнику и только тогда произвести развертывание. Наша кильватерная колонна несколько опережала противника и могла, благодаря этому охватить, его головные корабли. При этом державшиеся впереди строя эскадренные миноносцы занимали благоприятную позицию для торпедной атаки и тотчас были брошены на противника. Ничто, однако, не могло помешать «противнику» исполнить тот же маневр, к которому несколько раз прибегнул немецкий флот в Ютландском бою: перебросить всю колонну на обратный курс путем поворота «все вдруг». Если бы главнокомандующий не желал упустить противника, а продолжать преследовать его, мы должны были бы сделать тот же маневр, т.е. поворот «все вдруг», в результате чего бой возобновился бы опять на параллельных курсах. Но при этом слабейшая 4-я эскадра очутилась бы уже не в хвосте, а в голове колонны, и мы потеряли бы все преимущества первоначального строя. Из сказанного не следует заключать, что строй эскадр в начале нашего маневра по степени их боевого значения не мог бы иметь влияния на дальнейший ход боя.

Начальная стадия боя имеет, бесспорно, громадное значение. Но было бы неправильно думать, что первоначальный строй всегда имеет решающее боевое значение. Бывают случаи, когда противник, как в данном примере, одним контр – маневром может наше исходное благоприятное положение превратить в неблагоприятное. Мне лично казалось, что флот обеспечит себе гораздо большую свободу маневрирования, если он будет в бою часто менять свой строй и курс, – как это и видно было на примере немцев. Из двух диспозиций, предусмотренных для Гранд Флита при развертывании в боевую колонну, я считал лучшей ту, при которой слабейшая эскадра располагалась не в голове или в хвосте колонны, а в середине ее; так именно и поступал адмирал Джеллико на всех маневрах и в Ютландском бою.

При всех других диспозициях имеется на лицо опасность, что в ходе боя слабейшая эскадра будет вынуждена стать головной, т.е. вести всю колонну и играть решающую роль в бою. В Ютландском бою головные корабли немецкой боевой колонны только потому могли выдержать огонь далеко превосходившего их в силе артиллерии противника, что корабли эти были самыми современными боевыми единицами Флота открытого моря.

Сознание собственной силы и способности к сопротивлению придает голове колонны решительность, которая необходима для достижения успеха в морском бою.

После окончания маневров производились еще тактические учения, и наша 1-я эскадра вместе с несколькими крейсерами отделилась от флота и должна была на этот раз изображать «противника». Около часу дня мы повернули на 16 румбов и стали приближаться к Гранд Флиту. Почти в ту же минуту получено было радио главнокомандующего: «Уклоняюсь от неприятельских подлодок». Сообщение имело в виду настоящего противника; тактическое учение было прервано. Большая дерзость со стороны подлодок появиться в столь неподходящий момент! Могли бы они подождать хотя бы окончания маневров…

Мы продолжали идти тем же курсом и в тумане неожиданно наткнулись на главные силы флота.

Четыре корабля нашей дивизии шли в строе пеленга, причем «Benbow» был левофланговым. Справа по носу показались эсминцы и за ними линейные крейсера, которые также шли в строе пеленга в голове Гранд Флита. Расстояние до этих кораблей, шедших курсом на нас, было столь незначительно, что опасность столкновения сразу стала очевидной. В последнюю минуту крейсера изменили все же свой курс и смогли пройти у нас по левому борту. Эсминцы стремились разойтись во все стороны, чтобы освободить водное пространство, а наш передний мателот «Emperor of India» положил так круто вправо, что рисковал протаранить правофланговые корабли нашей дивизии «Royal Oak» и «Royal Sovereign». «Benbow» также должен был отвернуть вправо, чтобы дать место шедшим навстречу линейным крейсерам. Тотчас вслед за циркуляцией мы дали полный ход, благодаря чему сохранили наше место слева за кормой «Emperor of India». Вслед за этим вокруг нас скопилось очень много кораблей. Вплотную к левому борту проходили контргалсом линейные крейсера, справа по носу различными курсами и в различных стадиях циркуляции следовали суда нашей собственной эскадры, а повсюду между – эскадренные миноносцы…