Владислав Ельников - Рубежи Новороссии

И вот теперь, перейдя в часть «Мачете», я заступаю в караул и с интересом смотрю, как пойдёт дело здесь. Надо сказать, что тут сразу стало всё иначе. Игра в солдатики закончилась, здесь сразу повеяло серьёзностью. Никаких ухмылок, никаких прикольчиков, никаких «да я это, чо, — не вишь што ли?» у «Мачете» не было. Пароль — отзыв, пароль — отзыв, всё как положено. Такой чёткий порядок воодушевляет, вселяет надежду и уверенность. С ним спокойно стоишь глухой ночью, зная, что твои товарищи на других постах не пропустят просто так кого попало, что идущий и молчащий в ответ на твой оклик требует себе пули.

Вот так потянулась моя служба в караулах, пока мне не определили точное подразделение в части «Мачете». Эта часть службы не отличалась разнообразием, и никаких особенных событий за её время не произошло. Построения, инструктажи, разводы, отдых между сменами — всё как обычно. Лишь из-за нехватки людей длительность смен превышала таковые в советской армии. Теперь мы стоим на посту четыре часа, отдыхая затем тоже четыре часа, или по шесть часов караула через шесть часов отдыха. Такой расклад неудобен малой продолжительностью отдыха: за четыре часа не успеваешь ни поспать, ни сделать собственные дела. Стирка, душ, уборка не оставляют времени ни на что другое. Шесть через шесть немного лучше, но тоже не очень. Хорошо получается стоять четыре часа и отдыхать затем восемь часов, но такое удаётся редко.

Сюда надо добавить, что в караулах мы стоим неделями, выходной день у нас является большой редкостью. Причина очень проста: не хватает людей. Вдобавок то и дело возникает нужда послать шесть человек на полигон, выделить четыре человека на охрану госпиталя, офицерского общежития и т.д и т.п. Учитывая, что живые люди болеют, уходят в отпуска и увольняются, становится понятным, как непросто обстоит дело в воинских частях ДНР. Подчёркиваю это, потому что в предыдущей моей части у «Минёра» данное положение с караулами было точь-в-точь таким же. Там мы не сдавали автоматы в оружейку, потому что его тут же приходилось брать опять, поэтому автомат я клал себе в изголовье. То же и у «Мачете», с той лишь разницей, что автомат теперь лучше класть рядом с собой, а не под голову, так как на нарах он мешает твоему соседу.

Вот и выходит, что главной трудностью армии ДНР является нехватка личного состава. Мало людей, мало… Конечно, современная война не требует собирать такие огромные людские массы как это было во время двух мировых войн. Сегодня война больше напоминает охоту, чем драку «стенка на стенку», поэтому теперь рота по численности стала чуть больше прежнего взвода. Современное вооружение позволяет в считанные секунды уничтожить скопления техники и живой силы, поэтому прежние военные порядки оказываются теперь непригодными, и от них давно уже отказались. Об этом говорят и потери в прошедших боях, исчисляемые обычно в единицах, редко — в десятках убитых. Такая величина потерь для прежних мировых войн, в сражениях которой за день гибли десятки тысяч, была просто несерьёзной.

Тем не менее бои остаются боями и потери остаются потерями. Боль утраты сегодня ничуть не слабее чем 70–100 лет назад. Так же и нехватка людей, не взирая на глубокие изменения военного строительства, является сегодня, на мой взгляд, главным затруднением для Вооружённых Сил Новороссии. В первую и вторую мировую не хватало прежде всего материальных средств, сейчас же недостаток ощущается в людях при том, что с вооружением дело обстоит, я бы сказал, неплохо, с боеприпасами — отлично, с питанием личного состава — хорошо, с обмундированием — худо-бедно, но всё же кое-что есть.

А вот людей не хватает…

Начало июля 2015 года

Макушка лета. В Новороссии стоит сильная жара, за тридцать градусов. Жару сопровождает жестокая засуха, шедшие в июне дожди теперь прератились. Степные травы выгорели на солнце и пожелтели, листья на деревьях поникли, и остаётся только удивляться, как они не засыхают совсем. Видимо, местные тяжёлые почвы удерживают влагу в своей глубине, не смотря ни на что.

Итак, теперь я — пехотинец, чем очень доволен. С нагрузками пока справляюсь наравне со всеми, так же как справлялся и в тяжёлой артиллерии. Оно всё ничего, только трудно бегать. Однако мне бегать пока почти не приходится, много бегать приходится нашей разведке, выполняющей особые задания. Вчера у нас выкликали охотников в разведку. Я и рад бы пойти туда, но на шестом десятке надо трезво оценивать свои силы. Подготовка разведчика должна быть поболее моей, да и возраст раза эдак в два поменьше моего, поэтому я смолчал.

Наши подразделения укомплектованы самым разным народом, я тут далеко не единственный дед. Меня часто зовут батя, батяня, многие обращаются ко мне на «вы», но я прошу быть проще и говорить мне «ты». Есть у нас и немало женщин, иногда даже попадают совсем молоденькие девушки: снайпера, связистки, медички, поварихи, операторы-наводчики боевых машин пехоты. Они выезжают на боевые позиции наравне с остальными бойцами, так же терпят все невзгоды и ужасную жару.

Но жарко не только в природе. Идут жестокие обстрелы Донецка, Горловки и других городов. Артиллерия противника бьёт и по окраинам Дебальцево, где стоим мы.

Вот вдали раздаются раскаты грома, которые поначалу можно принять за грозу. Но вот они ближе, ближе… У нас объявляется боевая тревога, и мы бежим в окопы, сидим в них до окончания обстрела. Вряд ли он закончился бы просто так, но наши миномётчики и артиллеристы чётко ответили бандеровцам и те заткнулись. Со слов украинского агитпропа, наш ответный огонь накрыл их САУ (самоходные артиллерийские установки) где-то под Светлодарском. Наша канонада слышалась как раз с той стороны.

На одной из боевых позиций в дом где хранился наш боекомплект, попал снаряд противника. Произошёл взрыв страшной силы, усиленный детонацией боеприпасов.

Несдетонировавшую часть боекомплекта пытались спасти, но не смогли из-за пожара. Окончательный итог: у нас один убитый и трое раненых, из них двое — тяжело, у одного в последующем возможна ампутация ноги. Убитого нашли при разборке завалов, труп сильно обгорел.

Из вооружения у нас потерян один ПТУР — противотанковая управляемая ракета, её посекло осколками. Как уже говорилось, наши не остались в долгу и ранним утром принялись отрабатывать позиции укров. Стрельба длилась около часа. Всё это случилось на передовой, я сам пока ещё нахожусь в полной безопасности, у нас слышен лишь грохот разрывов, но при этом к нам ничего не прилетает.