Павел Берлин - Неизвестный Карл Маркс. Жизнь и окружение

В то время как Маркс разрешал текущие вопросы на основании анализа «понятия» частной собственности, «понятия» государства, «понятия» права, помещики и чиновники, не имея никакого понятия обо всех этих «понятиях», успешно практически разрешали вопрос в свою пользу. Помещики проявили при этом чисто каннибальскую жестокость, решив «раз навсегда» уничтожить у крестьян «коммунистические замашки». Лесничим был отдан приказ стрелять во всех охотящихся без разрешения в помещичьих лесах; лесничие усердно исполняли это приказание и, чтобы избегать судебной волокиты, предавали сожжению трупы убитых порубщиков леса и браконьеров.

Маркс из гегелевского понятия о государстве как о «нравственном организме» «выводил», что государство не может стать на сторону помещиков, но на самом деле государство из своих интересов «вывело», что оно должно стать на защиту помещиков, и решительно стало.

Это еще раз убедило Маркса в необходимости заняться внимательным изучением реальных социальных отношений существующего общества, его еще сильнее начинало тянуть из редакторской комнаты в библиотеку. Немецкое правительство обратило это желание Маркса в необходимость – «Рейнская газета» была закрыта.

Яркий радикальный тон этой газеты, ее большой успех, ее сильное влияние– уже давно обратили на себя тревожное внимание немецкого правительства. Раньше оно пробовало усмирить газету внушениями, советами, предостережениями, но ничего не помогало. Тогда правительство назначило для газеты специального цензора, двойную цензуру, но и цензура оказалась бессильной, так как ловко переодетые в гегелевские абстракции неблагонамеренные мысли проходили через цензурные рогатки. Тогда правительство 1 января 1843 г. постановило, что к 1 апреля 1843 г. газета должна прекратить свое существование. Правительство при этом заявило, что оно до сих пор не прекращало газеты и теперь оттягивает смертный приговор до 1 апреля, имея при этом в виду материальные интересы акционеров и подписчиков; а пока, до наступления 1 апреля, к газете был приставлен специально выдрессированный цензор. Давление со стороны акционеров, умиленных заявлением правительства, и гонения со стороны цензора заставили редакцию «Рейнской газеты» прекратить свое участие раньше назначенного газете срока запрещения. В номере от 18 марта 1843 г. появилось заявление Карла Маркса: «Нижеподписавшийся заявляет, что наступившие цензурные условия заставляют его выйти из состава редакции».

В лице «Рейнской газеты» Маркс сумел создать самый замечательный орган той эпохи.

Эта газета сыграла, несмотря на свое очень кратковременное существование, значительную роль в деле политического развития немецкого общества. Об этом свидетельствуют отзывы о ней современников. Один из самых проницательных ее современников Эрнст Дронке в своей интересной хронике той эпохи (с 1840–1845 г.) «Берлин», несколько раз отмечает глубокое влияние этой газеты.

«Новый год, – говорит Дронке о 1842 г., – ознаменовался выходом нового органа общественного мнения, основанного на акциях «Рейнской газеты» в Кёльне. По своей решительности эта газета скоро перегнала все другие и безусловно заслужила в истории немецкой прессы первое, самое выдающееся место». Несколькими страницами далее он отмечает «общие симпатии страны, завоеванные этою газетою в самое короткое время».

Во втором томе, говоря о зарождении социалистического движения в Германии, Дронке отмечает, что этому движению предшествовала борьба за свободные права человека, а эта борьба нашла своего первого выразителя в «Рейнской газете», «этом метеоре, который внезапно так высоко и ярко вспыхнул во тьме немецкой жалкой прессы и так же внезапно исчез».

Когда «Рейнская газета» была закрыта, то значительное количество кельнских граждан обратилось к королю с петицией о снятии запрещения. К королю даже была отправлена для этого специальная депутация, но, конечно, из этого ровно ничего не вышло, а адвокаты и нотариусы, подписавшие эту петицию, получили через министра юстиции высочайший выговор, и им было внушительно предложено «озаботиться приобретением более зрелых воззрений»…

Маркс воспользовался прекращением «Рейнской газеты» для того, чтобы исполнить свое настойчивое желание – погрузиться в изучение социально-политических вопросов и выяснение своего социально-политического мировоззрения. Эта глубокая внутренняя работа, прерываемая лишь личными делами и переговорами об основании нового журнала, длилась целый год, и Маркс вышел из нее со значительно обновленным мировоззрением! – он сделался горячим последователем философии Людвига Фейербаха.

Философия Фейербаха как нельзя лучше шла навстречу затаенным желаниям передовой немецкой интеллигенции, стосковавшейся на холодных высотах гегелевских абстракций по живому и действующему человеку. Маркс, как мы видели, во время своей публицистической деятельности в «Рейнской газете» освещение социально-политических вопросов «выводил» из гегелевских понятий, но очень скоро убедился, что многообразная и все усложнявшаяся социальная жизнь не укладывается в эти понятия. Маркс был слишком глубоко проникнут верою во всесильную власть философии, прошел слишком основательную философскую школу, чтобы, убедившись в недостаточности гегелевской философии, отбросить вообще всякую философию и отдаться социально-политической деятельности, не освещенной, не осмысленной общим философским мировоззрением. Такое стремление к живой, жизненной философии испытывала тогда вообще радикальная немецкая интеллигенция. И когда Л. Фейербах выступил с проповедью этой живой, жизненной философии, когда, на место гегелевской абстракции Фейербах торжественно воздвиг в центре философской системы живого и действующего человека, немецкая передовая интеллигенция, и в ее числе Маркс, встретили это учение с неописуемым энтузиазмом.

В 1841 г. вышло знаменитое сочинение Фейербаха «Сущность христианства», в котором автор не только разрушал теологические предрассудки, но и провозглашал свою гуманитарную философию, как нельзя более отвечавшую настроению тогдашней радикальной интеллигенции Германии. В предисловии к этому сочинению (ко второму изд.) Фейербах так характеризовал сущность развитого в ней общефилософского мировоззрения: «Я совершенно не похож на тех философов, которые умышленно закрывают свои глаза, чтобы легче было мыслить, напротив, в процессе мышления я прибегаю к помощи всех чувств и, прежде всего, глаз; я строю свои мысли и идеи на таком материале , который мы усваиваем себе только посредством деятельности чувств, я создаю не предметы из идей, а, наоборот, идеи из предметов , а предметом я считаю только то, что существует вне моей головы. Я идеалист лишь в области практической философии, т. е. грани настоящего и прошедшего я не делаю гранью для будущего, для человечества, а, напротив, я верую непоколебимо, что многое и даже очень многое из того, что близорукие, малодушные практики ныне считают фантазией, неосуществимою идеею или химерою, завтра, т.-е. в следующем столетии, предстанет перед нами во всей своей реальности. Одним словом, идея для меня есть вера в историческую будущность, в торжество истины и добра, и она имеет для меня лишь политическое и моральное значение, но в области собственно теоретической философии я, в противоположность гегелевской философии, высказываюсь за реализм и материализм».