Эдуард Валентинович - Понаехали. Понаоставались. 1960 год

Хотел написать о «самых счастливых» годах своей жизни, как у многих, они относятся к студенческой поре.

С высоты сегодняшнего возраста, я бы не утверждал столь категорично, что именно эти годы были самыми счастливыми. Они насыщены событиями. Это интересное и живое время. Но счастье – «субстанция» субъективная.

Понятие счастья для всех разное. И можно быть счастливым по-разному.

Для меня самое большое счастье – это «ощущения от результатов творческого процесса». Ты ставишь себе цель и делаешь все, чтобы ее достичь. Правда сам процесс достижения цели и наступления «счастья», не «усыпан розами». Но, получив нужный результат, испытываешь то чувство, которое и называют счастьем. Поэтому счастливыми являются годы творчества, в каком бы возрасте человек не был.

Я рос после войны. Цель, которую я поставил себе в школьные годы – быть в авиации! Занимаясь в авиамодельном кружке, я мечтал быть летчиком. Не пройдя медкомиссию, чтобы стать пилотом, я решил пойти учиться в Авиационный институт. В то время, я много читал технических журналов про авиационную и ракетную технику. Знал характеристики многих типов самолетов, авиационных и ракетных двигателей. Учиться в московских вузах казалось неосуществимой мечтой, поэтому решил пойти в Казанский авиационный институт. Но мечты-мечтами, а судьба распоряжается тобой порой очень непредсказуемо. А может это ангел-хранитель помогает идти своим путем, полностью меняя жизнь.

В 1959 году перед окончанием школы правительство СССР выпустило постановление, суть которого состояла в следующем. Если молодые люди после школы отработают на заводах, на производстве два года, то они, при прочих равных условиях, могут иметь преимущество перед другими абитуриентами. Почти все выпускники нашего класса, не раздумывая, после выпускного вечера пошли устраиваться на заводы. Я пошел в отдел кадров Кировского завода им. Лепсе.

Меня приняли слесарем-сборщиком в сборочный цех.

После работы и в выходные дни настойчиво готовился, решал задачи из сборников по физике и математике. Если какие задачи «не решались», их обсуждали с ребятами, а иногда приходили в школу и обращались к учителям по физике или «математике. Отказа никогда не было, и заметьте, консультации были БЕСПЛАТНЫЕ! В те годы все образование, и высшее тоже, было «бесплатным». А наши родители не платили денег на «тряпки для уборки школы» и не делали дорогих подарков учителям, чтобы аттестат был хорошим.

В цехе, куда меня приняли на работу, собирали аппаратуру для управления агрегатами самолетов. Это я понял уже позже, когда учился в институте.

На нашем заводе было много молодежи. Мы часто собирались вместе – либо в заводском клубе «на танцах», либо летом по выходным дням ходили кататься на лодках, а зимой на лыжах.

Все клубы в СССР назывались «Родина».

Правильное название! Сюда мы ходили не только на танцы, но в этом клубе по всем «святым» праздникам проводились цеховые вечера. Как я помню, вечера условно «разделялись» – на молодежные и для тех, кому за… Заводской «профком» устраивал «соревнования» – какой цех провел лучший вечер. Это было беззаботное и веселое время!!!

Во время обеда все в СССР играли в шахматы или шашки. Мы вместо обеда покупали пирожки по 10 штук с мясом за 10 копеек. Или с ливером – за 5 копеек. Под вкусный аромат пирожков в «красном уголке» цеха сражались на шахматно – шашечных полях.

Работал я в бригаде Коммунистического труда. Аналог современных японских бригад качества, о которых рассказывают сегодняшним студентам преподаватели, никогда не работавшие на наших предприятиях. Отечественный опыт им уже неизвестен!

Наша бригада состояла из двух групп рабочих: слесари – сборщики и слесари – электромонтажники. Сборщики – это мужской коллектив, электромонтажники – бригада чисто женская.

За качество работы отвечал не только конкретный человек, но и вся бригада. Хочу сказать, что лично мне легче было выдержать «денежное лишение за брак», например, премии, чем получить «выговор» от товарищей. В СССР многое строилось на межличностных отношениях внутри коллектива. И материальное стимулирование не являлось основным стимулом в работе. Важнее были различного рода грамоты, благодарности, доски почета.

Руководил работой нашей бригады высококлассный специалист-«инженер– регулировщик» Саша. Молодой мужчина лет тридцати. Он работал в цехе на рабочей должности с инженерным названием после окончания Кировского авиационного техникума. Планируемая работа распределялась им между членами бригады в зависимости от способностей каждого. В течение месяца он менял нам выполняемую работу, чтобы каждый, особенно такой новичок, как я, мог освоить все сборочные операции. Мы собирали кулачковые программно-временные устройства. Если читатель не знает, что такое кулачок, сожмите ладонь в кулак и посмотрите на него сбоку. В состав такого устройства входил микродвигатель, редуктор и микровыключатели «скользившие» по поверхности кулачка. Это устройство, скользя по кулачковым выступам, автоматически включало или выключало электрические цепи систем управления агрегатов самолета.

На заводе я получил уроки общения. Первая рабочая зарплата. Один из товарищей – Борис, сказал мне: «ну а теперь пойдем, отметим твою первую зарплату». Вся мужская часть бригады с ожиданием смотрела на меня. Выпивать, даже пиво, у меня не было желания. Я отдаю бригадиру часть зарплаты и говорю «ребята я пить не буду, а вы, пожалуйста, отметьте мой заработок». Борис пытался мне сказать, что я их «не уважаю», и у них, де так не принято! Но бригадир понял меня, поддержал и, взяв деньги, сказал, «он еще молодой и пить ему рано, а мы пойдем и отметим его вхождение в рабочий класс». Но история с зарплатой имела продолжение. Положив остаток денег в задний карман брюк, я отправился домой – отнести первый заработок бабушке. Домой я ехал в переполненном, как всегда, автобусе. Вдруг почувствовал, что в задний карман лезет чья-то рука. Я хлопнул себя по карману и закричал на весь автобус: «Держите вора!» А было это как раз в момент, когда двери автобуса открывались для выхода. Я из-за «плотности» пассажиров не увидел спрыгнувшего вора. К счастью, деньги он не успел вытащить. На следующий день, мои товарищи благодарили меня за доставленное им удовольствие, сказали, что они «хорошо посидели» в кафе на площади перед проходной, отметив, что «зарплата пока у меня небольшая, и им пришлось добавить». Бригадир мне потом сказал, что я поступил очень правильно, и от поступка только заслужил уважение товарищей.