Александр Лапенков - О героях былых времен…

Из боевых наград у Николая Никитовича орден Славы III степени. Это за меткий выстрел. Когда минометный расчет, в котором он был заряжающим, истратив только две мины, уничтожил три пулеметных точки противника, тем самым дал возможность пехоте продолжать наступление. Среди медалей: две «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией». За каждой наградой – тяжелая фронтовая работа: отвага, риск, ну и, конечно, – везение. Счастлив тот, кому на войне выпала удача, помог счастливый случай.

9 мая 1945 года сержант Акульшин встретил за Кенигсбергом у моря. Ох, и посалютовали тогда бойцы радостному известию! Много патронов перевели, отмечая окончание войны. Она всем надоела, хотелось домой. Вот и Николай, получая из дома редкие весточки, зачитывал письма до дыр, знал почти наизусть все деревенские новости. Из писем узнал, что сложил на поле брани свою голову старший брат Петр.

Домой Николай вернулся только в феврале 1948 года. Перед его глазами предстала безрадостная картина – разруха, голод. В военкомате ему посоветовали: бери, солдат, паспорт, пока есть возможность (тогда не так-то просто было получить этот документ) и уезжай куда-нибудь в город. Но не послушался этой рекомендации фронтовик, остался в деревне. Вскоре женился на полюбившейся односельчанке Надежде Абысовой. Потом, как полагается, появились дети – две дочери и сын.

Трудовая биография Николая Никитовича – это колхоз, работа на ферме. Работал добросовестно, к чему был приучен с детства.

В 1979 году, когда деревню Ботенево по чьему-то распоряжению объявили неперспективной, семья Акульшиных переехала в поселок Хлебороб, где и живет в настоящее время.

Николай Никитович, несмотря на возраст, человек подвижный, энергичный, разговорчивый. С ним интересно беседовать. До сих пор фронтовик принимает активное участие в общественной жизни села.

В нынешнем юбилейном победном году Акульшины будут отмечать и свои семейные праздники – в декабре 70 лет исполняется Николаю Никитовичу, ну и бокал шампанского поднимут за 45-летие совместной жизни супружеской четы.

Крепкого вам здоровья, долгих лет жизни, Николай Никитович и Надежда Фроловна!

Иван Анашкин впервые надел солдатскую шинель в августе 1942 года, когда исполнилось восемнадцать, а значит, пришел и его черед защищать Родину. Поначалу попал в Рубцовское пехотное училище. Там учили всему тому, что положено делать на войне – и из винтовки стрелять, и штыком колоть, и по-пластунски ползать. Но учеба оказалась недолгой. В связи с ожесточенными боями фронт требовал все новых и новых пополнений. В 1943 году курсанты заняли оборону под Белгородом. Здесь и принял Иван свое боевое крещение.

В одной очень хорошей песне есть такие строчки: «Последний бой, он трудный самый…». Однако для солдата, как говорят фронтовики, самым трудным является первый бой. Учеба учебой, а все-таки настоящий бой – совсем другое дело. Там ведь не холостыми стреляют. К тому же неопытного бойца легче на мушку взять. Свистнет, к примеру, пуля, и новичок сразу же бряк на землю. Не знает он, что «услышанная пуля – не твоя». Она уже мимо пролетела. Падать на землю поздно, да и ни к чему. Опытный солдат это хорошо знает. Он тут же рывок вперед сделает, а на месте лежать не станет, не даст противнику прицел уточнить. Всей этой солдатской наукой, наукой воевать, Иван за годы войны овладел, что называется, в совершенстве. А поначалу, конечно, страшновато было. Но не струсил в том первом бою. И в атаку ходил, и лежа в обороне под вой снарядов и мин отбивался от наступающих гитлеровцев. Но кто воюет, тот и получает. Получил и Иван – левую руку пронзила очередь из шмайссера. После госпиталя – снова в бой, на передовую! Воевал в составе 16 гвардейской дивизии, по должности – командир отделения 114 отдельной разведроты. Короче говоря, был Иван войсковым разведчиком.

– Делали свое дело мы в основном ночью, – вспоминает Иван Степанович. – Хотя и днем было не до сна, прежде чем идти в тыл к врагу, надо заранее изучить местность, уточнить ориентиры. Самое главное – преодолеть «ничейную» землю. Трудная это работа. «Нейтралка» простреливается вдоль и поперек всеми видами оружия. Да еще на ней мины лежат и колючая проволока натянута. К тому же запросто можно нос к носу столкнуться с немецкими разведчиками…

«В бой идут одни старики!». Алина Балуева, 8 лет, с. Поспелиха

Не раз и не два приходилось Ивану переползать на животе такую ничейную полосу. Не раз лежал на ней под жестоким огнем артиллерии. Во время очередного рейда по тылам противника получил свое второе ранение, правда легкое, уже в другую руку. Вероятно, рядом с хорошими людьми уютно всем. Выбрала тень смерти в попутчики себе Ивана Степановича, и в третий раз дала о себе знать. Но опять, к радости всех, оплошала. У немецкого снайпера то ли сбился прицел, то ли в последний момент дрогнула рука. Пуля обожгла Ивану только ухо. Еще бы чуть-чуть в сторону – пошла бы похоронка в Углы, далекую алтайскую деревушку. Но, видно, кому что на роду написано. Тот след от пули до сих пор у Ивана, как недобрая память о войне.

Зимой сорок четвертого наградили сибиряка орденом Славы III степени – за взятие «языка». Немецкого фельдфебеля притащил он тогда со своими ребятами из вражеского тыла. Пленный дал ценные сведения, интересующие наше командование.

– Жили мы, разведчики, что скрывать, неплохо. Голодными никогда не были. Да и так, что необходимо, было всегда. Ну, если уж разведчик себе не достанет, тогда кто? И водку пили, что правда – то правда. Но так, немного. Когда идешь в группу захвата, всегда по 100 граммов на брата выставляли. Больше старшина не нальёт, это сто процентов. Дисциплина была, Сталину были преданы. Из песни слов не выкинешь, да и зачем? Историю ведь не переделаешь. «Вперед! За Сталина!» – кричали ведь не от страха перед СМЕРШем, вера была. Вера, считаю, и победу позволила одержать – это главное.

…Фронтовыми дорогами прошагал разведчик Украину, Польшу, Румынию, Венгрию. Участвовал в штурме Кёнигсберга. Страшное это дело – идти по земле, которая только-только освобождена. Деревни сожжены, мосты взорваны, все телефонные столбы повалены. Каждая шпала на железной дороге перебита пополам. Все, что можно взять – увезено, а чего нельзя взять – уничтожено. Но идти, когда не стреляют, это одно, хотя тоже, к слову сказать, довольно тяжело, особенно с полной боевой выкладкой. А ведь Анашкину с товарищами приходилось воевать. Да не на жизнь – на смерть. Немцы никогда не уходили подобру-поздорову – держались до последнего. С боем приходилось брать почти каждый населенный пункт.