Array Коллектив авторов - Где нет параллелей и нет полюсов памяти Евгения Головина
- Название:Где нет параллелей и нет полюсов памяти Евгения Головина
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Знак»
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-94457-201-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Array Коллектив авторов - Где нет параллелей и нет полюсов памяти Евгения Головина краткое содержание
В книге представлены воспоминания и размышления о Евгении Головине близко знавших его людей, среди которых известные ныне философы, поэты, ученые, музыканты.
Где нет параллелей и нет полюсов памяти Евгения Головина - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В последующие годы мне доводилось встречать и фанатичных поклонников Евгения Всеволодовича, и не менее ярых его критиков. Поклонники чаще всего ограничивались уподоблением Головина небожителям, а его слов – благовествованию, в то время как критики в основном высмеивали отсутствие точных ссылок, «перевранные цитаты», «фантастические допущения» и другие подобные вещи, которые вполне могут подмочить репутацию современному «академическому ученому», но не имеют никакого отношения к такой антинаучной дисциплине, как алхимия. Следует признать, что в обоих случаях фигура Головина искажается кривым зеркалом современного восприятия, а его произведения понимаются превратно, причем точно таким же образом, как превратно понимаются современным человеком любые герметические тексты. Евгений Головин – настоящий герметический автор, и его можно читать и понимать лишь обретя навыки чтения алхимической литературы как таковой. Явления «окружающей действительности», научные теории, художественные образы, сны и суеверия – все является материалом, из которого подлинные auctores (а не бухгалтеры от академической науки или «оккультизма», что в принципе одно и то же) строят свою систему символов и ссылок, свой язык, которым они передают индивидуальный и неповторимый опыт следования алхимическому итинерарию. Какой смысл искать соответствия приводимых Головиным цитат из Клагеса или Парацельса, если эти Клагес или Парацельс являются обитателями внутреннего мира Головина, а не пыльных полок публичных библиотек? Какой смысл искать в его книгах некую инструкцию к действию, если они могут быть инструкцией к действию только в мире Головина , а не «начинающего алхимика» или «русского читателя»? О какой «научной строгости» герметических трактатов вообще можно говорить, если в рамках герметической парадигмы они правдивы ровно в той степени, в какой противоречат современному «научному методу»? И работы Евгения Всеволодовича в этом смысле отличаются человеколюбием, поскольку они откровенно демонстрируют свою не-научность, не-строгость и не-надежность, в отличие от многих классических трактатов, каковые своей наукообразностью и «серьезностью» не преследуют никакой иной цели, кроме как посмеяться над ученым профаном. Следует помнить, что, кем бы ни зачитывались современные любители древнего искусства – Фулканелли, Филалетом или Головиным, – эти книги, согласно предостережению Артефия тысячелетней давности, «заведут их в болото, откуда им не выбраться», если только они не научатся видеть дальше мертвой буквы, не научатся проживать прочитанное, отделять тонкое дыхание смысла от грубого тела речи и давать призраку подлинного автора возможность прорасти в своей душе. На русском языке за период XVIII–XX вв. было создано некоторое (небольшое) количество текстов, посвященных алхимии, начиная с Новиковского кружка и русских розенкрейцеров и заканчивая современными академическими исследованиями, но ни один из них нельзя назвать аутентичным с точки зрения герметической традиции, то есть принадлежащим перу одного из тех auctores , которые в течение тысячелетий составляли летопись герметической экспедиции, будучи ее непосредственными участниками, географами нашей тайной Земли; Евгений Головин первым из русских занял место в этой catena aurea, Золотой Цепи, и сколько бы философов и адептов ни рождалось в будущем (хочется верить, что их будет немало), сколько бы замечательных произведений ни было ими написано на русском языке, он навсегда останется первым.
Торонто, декабрь 2010Александр Дугин
Из грезы в грезу
Женя жил как живет маг, поэт или даймон. Он никогда не просыпался из потока видений и никогда не засыпал. Исламский мистик Молла Садра говорил, что любая вещь – небо, земля, человек, дерево, птица, женщина, цветок, здание, маска – существует в трех экземплярах. Один из них духовный, другой душевный, третий плотский. И мы видим один из них в зависимости от того, каковы наши собственные глаза – то есть мы-то сами какой экземпляр – первый, второй или третий? Головин свободно двигался в круге первых и вторых экземпляров, а на третий практически никакого внимания не обращал. Это порождало диссипативный ток, идущий от него. Там, где он был, материальное (третье) растворялось, а нематериальное (первое и второе) обнаруживалось. Подчас ужасное, подчас вызывающее восторг и блаженство – но второе и третье. Без первого.
Женя двигался из грезы в грезу, сквозь мир как сквозь еще одну грезу. Он не любил результаты и готовые продукты, для него важнее всего была динамика изменений, метаморфоз. Он жил метаморфически, превращая и превращаясь, и это и есть жизнь. Кажется, у него вообще не было денег, паспорта и прописки. Не было ничего. Кроме души и духа. Кроме жизни в ее чистой и устрашающей стихии. Он был весь из грезы – как тела у Блэйка.
Думать о Жене так же увлекательно, как думать об идее. Это не просто мысль, это созерцание. Оно не теряет терпкости со временем, хотя меняет характер. Ведь мы теперь знаем, что можно созерцать натрое. Головин духовный и Головин душевный не могут исчезнуть. А Головина телесного вообще никогда не существовало. Поэтому Женя – не там и тогда, а здесь и сейчас.
Auf, o Seele! [1] Предисловие к книге Е. Головина «Приближение к Снежной Королеве».
Эссе о Евгении Головине
Auf, o Seele! du mußt lernen
Ohne Sternen,
Wenn das Wetter tobt und bricht,
Wenn der Nächte schwarze Decken
Uns erschrecken,
Dir zu sein dein eigen Licht [2] Воспрянь, душа! Когда нет звезд, когда бушует и ярится непогода, когда черные тучи пугают нас, ты должна учиться быть самой себе своим собственным светом! // Хофманн свальдау (нем.)
.
Извращенный ангел
Когда мы находимся в одном пространстве с ним, трудно отделаться от ощущения, что процент грозового озона невероятно повышен; мы задыхаемся от сухой прозрачной прохлады, увлекаемся нечеловеческой свежестью – эту марку его при сут ствия нельзя спутать ни с чем…
Трудно сказать, что с ним произошло… Когда и как он стал таким? Откуда он получил этот гигантский объем пульсирующей жизни, мрачно-изломанной, ввинчивающейся экстравагантной пирамидой – прозрачное сквозь прозрачное – в опрокинутые бездны нашего недоумения.
Всегда было само собой понятно, что Головин относится к какому-то вынесенному за скобки виду, коррелированному с конвенциональной антропологией весьма причудливо и эксцентрично. Если мы – люди, то он – нечеловек, если он – человек, то мы не люди… Впрочем, в этом вопросе нет и не было никогда достаточной ясности.
В свое время сам Головин обрисовывал эмпирическую иерархию окружающих нас существ примерно так:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: