Геннадий Табаков - Мои охотничьи рассказы

Мы долго ходили вдоль камышей, но следов никаких не было, кроме цепочек мышиных следов, внезапно исчезающих под снегом. Это стало меня утомлять, и одновременно стал пропадать интерес к такой охоте. Стало понятно, почему лес в природе играет важную роль в жизни всех зверей, а когда живёшь рядом с ним, как-то этого не замечаешь. Я шёл и думал, почему природа так не справедливо распорядилась, в одних местах его слишком много, что надо вырубать для жизни, а в других совсем нет.

Видимо и брат, поняв, что дальнейшей перспективы у этой охоты не будет, решил заняться рыбалкой. Достав из рюкзака топорик, он прорубил лунку во льду, который оказался не очень толстым и рассыпался от ударов топорика на мелкие перламутровые осколки. Я заглянул в лунку, но ничего не увидел, кроме темноты. До этого я не знал, что можно рыбачить и зимой, думал, что зимой рыба спит, как спят медведи.

Михаил же, самодельной удочкой начал ловить. Маленькая медная мормышка, похожая на жучка, ярко блестела на солнце и змейкой уходила под воду. А я сидел и думал, как же рыба клюнет, если на крючке нет наживки. Рыба действительно долго не клевала, но вдруг брат резко подсек и выбросил на лёд трепыхавшегося белого окуня. Я схватил его руками и тут же бросил, уколовшись об острый плавник. Окунь внешним видом походил на нашего речного, но был без характерных черных полос, как альбинос – белый.

Моя первая зимняя рыбалка… Балхаш

Теперь насадкой на мормышке был глаз окуня, ловко выдавленный ногтем брата и насаженный на крючок. Была моя очередь ловить. Неумело и волнуясь, я опустил насадку под воду, ожидая резкой поклёвки, но рыба долго не клевала. Когда же хотел вытащить мормышку из воды, начав её приподнимать, как всей рукой почувствовал рывок. Я испытал невыразимое чувство, вытаскивая сопротивлявшуюся рыбу, неожиданно появившуюся в лунке и в мгновенье выброшенную на лёд, где она трепетала на снегу, отражая лучики солнца. Упав на колени, я ладонями быстро накрыл её, чтобы не упала в лунку.

Да, впечатление было острее, чем от летней ловли рыбы, когда частые поклёвки сглаживают азарт у любого рыбака. Это была первая рыбка, пойманная мной со льда, но запомнившаяся на всю жизнь.

Перекусив бутербродами, которые мама приготовила и настоятельно положила мне в холщовую сумку, мы стали собираться в обратный путь. Брат, видя мои косые взгляды на ружьё, снял с пояса патронташ и повесил мне его через плечо, как пулемётную ленту у бравых моряков на картине «Взятие Зимнего Дворца». А потом, подумав, отошёл на тридцать шагов и воткнул топорище топора в снег.

Зарядив ружьё, он дал его мне, объяснив предварительно, как надо целиться и нажимать на спусковой крючок. Ружьё казалось тяжёлым и дрожало в моих руках, но поймав мушкой топор, я плавно нажал на спуск. Резкий удар в плечо и грохот выстрела не дали мне чётко увидеть облачко взметнувшегося снега вокруг топора и я, потеряв равновесие, сел в рыхлый снег. Едкий запах порохового дыма запомнился навсегда, как и этот первый выстрел, навсегда вошедший в жизнь, став судьбоносным для меня из-за любви к оружию, как стал вехой в истории страны выстрел с крейсера «Аврора».

Подбежав к топору, я увидел блестящие серебром пятнышки от попавших в металл дробинок. Брат, улыбаясь, похвалил: «Молодец! Всегда попадай с первого выстрела!» Домой я шёл с гордо поднятой головой и ружьё, которое доверил мне нести брат, уже не казалось таким тяжёлым.

Мой первый выстрел…

После окончания девятого класса и переехав с родителями жить на Северный Кавказ, я сильно скучал по покинутым местам и красивой природе Восточного Казахстана. Здесь же природа была красива только весной, когда все кругом цвело и благоухало зеленью, а под знойным летним солнцем все желтело и высыхало, только по глубоким оврагам и в лесу продолжала зеленеть жизнь.

Со временем стал привыкать и осваиваться в здешних условиях, а начав учёбу в десятом классе средней школы 1 села Александровского, которая находилась почти в центре села, я нашёл новых друзей, и моя жизнь потекла по новому руслу. Так с Виктором Некрасовым и Сергеем Калашниковым подружился из-за увлечения охотой. Сергей подарил мне Тулку – старенькую одностволку без бойка, которую я отремонтировал, и она ни разу не подвела меня на совместных охотах.

Тогда же я вступил в охотничье общество, обманув его председателя по фамилии Герман, приписав себе два года в возрасте, так хотелось скорее стать охотником. В те годы с этим было просто, все строилось на доверии, да и оружие было в свободной продаже и учитывалось только в охотничьем билете. После занятий в школе, я брал ружьё и гордо шёл по селу к лесу, чувствуя себя полноправным охотником.

Первая моя самостоятельная охота была на куропаток. Приехав на велосипеде к другу Сергею Калашникову, жившему на хуторе Дубовском, мы вдвоём пошли на охоту по окрестным полям. Искали куропаток, которых было здесь, по рассказам Сергея, несчитанное множество.

Проинструктировав меня о порядке и правилах охоты, Сергей ушёл в сторону, и мы пошли на одной линии по полю, на котором росли редкие подсолнухи. Я шёл, как охотничий пёс, вытянув голову вперёд, надеясь как-бы учуять этих сереньких птиц, ловко и быстро бегающих в высокой траве.

Одностволка крепко сжималась мокрыми от пота руками так, что немели пальцы, а сердце, казалось, вырвется из груди от волнения и страсти, ранее неведанной мною. В голове стучала только одна мысль, как бы не промазать первым выстрелом, ведь в ружьё только один патрон.

Неожиданным взрывом впереди меня взлетела стая серых куропаток, от чего я вздрогнул и быстро вскинул ружьё, но птицы свистящим веером разлетелись в разные стороны и быстро сели в самом конце поля. Я стоял и мысленно укорял себя, что не успел поймать на мушку ни одну из этих птиц. Сергей, смеясь, подошёл ко мне и начал рассказывать о том, что надо выбрать одну птицу и прицельно стрелять по ней.

На следующем подъёме стаи, отдуплетился Сергей, выбив одну куропатку, которая резко упала в траву, только пёрышки долго вертелись в воздухе, выдавая место падения птицы. В тот день я стрелял несколько раз, но безрезультатно, поняв, что без тренировки трудно попасть в этих быстрых и юрких птиц.

С охоты возвращались усталые и мокрые от пота, но мне не хотелось уходить, разгоревшийся азарт был неукротим.

На следующей охоте, я с первого выстрела убил первую в своей жизни куропатку, сказалась мысленная тренировка в стрельбе по этим птицам. На протяжении недели, лёжа в постели перед сном, я мысленно ловил на мушку взлетающих куропаток, находил одну из них и стрелял. Даже во сне все повторялось вновь и вновь!