Станислав Аверков - Как я обстрелял Соединенные Штаты Америки

В тот день, когда казахстанская «доменная печь» заработала всю мощь, в нашу монтажно-испытательную «нору» ворвался старший лейтенант Емельянов и с верхней площадки, на которую открывалась входная дверь в наше «подземелье», прокричал во всю мощь своих натренированных командными приказами легких:

Братцы! Каюк! Чума!

Зрачки его были расширены, лицо побагровело.

Кто-то из наших испытателей крикнул ему в ответ:

– Ты что, до обеда успел пропустить «граммулечку»? Спустись по лестнице и расскажи, что тебе, уважаемый военпред, пригрезилось?

– Да вы что, ребятушки! Вы не представляете в какую западню мы все попали! Поезда проносятся мимо нашей железнодорожной станции Тюра-Там! Не останавливаются! В каком веке еще это было? Проводники в масках на ходу сбрасывают почту! Господи! Помилуй нас, грешных!

– Неужели все так страшно, что ты вспомнил о Всевышнем? Не врешь? Сам был в Тюра-Таме?

– Клянусь отцом и матерью! Наш славный Звездоград превратился в сумасшедший дом! С утра бабы ревут! Детишек прячут! Кому охота погибнуть в чумном вертепе?

Во второй половине дня всех испытателей собрал на экстренное совещание начальник нашей экспедиции Василий Васильевич Колесников. Тучный, высокий мужчина с копной седых волос и усталым лицом, обвел воспаленным взглядом собравшихся:

– Обстоятельства чрезвычайные! Чего только я здесь не переживал! И дизентерию, и холерные вибрионы. Но на этот раз пришла из штаба полигона потрясающая телефонограмма о чуме! Без паники сплотим свои ряды! Нас спасут только бдительность, осторожность и личная гигиена!

– Василий Васильевич! Ваши призывы выдают вас с головой! Пора уже забыть о ваших привычек заслуженного чекиста! – попытался разрядить обстановку один из наших инженеров.

– Что ты, сопляк, понимаешь о КГБ! Я тридцать лет охранял тебя от шпионов всех мастей, а ты зубы скалишь… На нас навалилась чума, а у тебя рот до ушей, к словам придираешься. Вот когда припрет и понесут тебя вперед ногами под простыней сжигать на костре, вот тогда поздно будет кричать: «Мамочка, роди меня обратно!». Ситуация сверх серьезная! Предоставляю слово капитану медицинской службы из нашей воинской части Братковскому!

Розовощекий капитан огорошил собравшихся:

– Чума подкралась к нам внезапно. В этой казахстанской жаровне ее родной дом! Сколько не пытались ликвидировать ее очаги, время от времени они дают о себе знать. Ее основные хранители и разносчики – суслики. Их здесь миллионы! В соседнем ауле среди местных жителей зарегистрированы смерти от чумы. Аул оцеплен. Режим охраны – всех впускать, никого не выпускать! Лучший способ ликвидации чумы – сжечь все чумные трупы и строения! В обычных захоронениях чумные бациллы сохраняются до трехсот лет. Ну а теперь приступим к делу! Всем поголовно сделать в медпункте нашей воинской части прививки от чумы!

Посыпались вопросы.

– Какого вида чума зарегистрирована в ауле?

Капитан был откровенен:

– Чума бывает трех видов – легочная, брюшная, кожная, то есть – бубонная. Каждому виду соответствует своя прививка. Иммунитет после прививки может сохраняться до полугода. Этого достаточно, чтобы нам всем быть здоровыми до того, как чумной очаг будет ликвидирован.

– Какого вида чума свирепствует в ауле?

– Неизвестно.

– Нам будете делать прививки от трех видов?

– На полигоне есть прививки только от одного вида.

– А если на нас нападут бациллы не того вида, от которого сделана прививка?

Капитан не смутился:

– Товарищи промышленники! Мы делаем для вас все, что в наших силах! Были в нашем распоряжении три вида вакцин, разве бы мы их утаили! Будем надеяться, что недостающие два вида вскоре нам доставят в пожарном темпе из Кирова.

– Почему из Кирова?

– В Советском Союзе единственный центр противостояния чуме со времен войны находится там.

– Товарищ капитан, что кроме вакцин обезвреживает все виды чумы?

Зал замер в ожидании ответа на этот, действительно, злободневный вопрос. Почему мы должны ждать помощи от далекого города, если есть здешний способ усмирить чумные бациллы? Например, приготовить отвар из сусликов? И пить его?

Я не верил, что слышу все это наяву. Но вокруг находились нормальные интеллигентные люди. Среди них не было психических больных и неявно больные тоже отсутствовали. А разговоры они вели явно с отклонениями. Не укладывалось у меня в голове, что в середине шестидесятых годов XX – го столетия можно стать участником событий, свойственных средневековью.

Капитан на минуту задумался, чтобы собраться с мыслями. Но из зала кто-то ехидно произнес:

– Ребята! Давайте вспомним «Декамерона» итальянца Джованни Боккаччио. В средние века, когда над Европой разразилась чума и во Флоренции умерли от нее сто тысяч человек, десять дам и юношей убежали из Флоренции и спрятались в одном из имений. Они в течение десяти дней рассказали друг другу сто любовных историй, запивая вином. Вино и любовь спасли их от чумы. У нас другое положение. Дам в достаточном количестве на нашей 43-ей площадке нет. Но зато есть в достаточно количестве спирт. Он, конечно, лучше любого вина спасет нас от смерти!

Его перебил один из наших телеметристов:

– Не лучше ли собрать монатки и, пока живы, улететь из такого злого, жестокого, мрачного Казахстана!

Желание убраться восвояси высказал Лева Ямбург. А почему, я узнал в гостинице.

Но в зале на него ополчился заслуженный кагэбист Василий Васильевич:

– Мы здесь на военном положении! Страна ждет от нас нового «изделия», готового защитить Родину! Не будет поддаваться панике! Шагом марш в лазарет!

Из зала заявили:

– Причем в этой непростой ситуации ваши лозунги, Василий Васильевич! Лучше бы вы ловили агентов ЦРУ в пустыне за гостиницей! Родину мы обеспечим всем необходимым и без лозунгов. Но зачем подставлять наши спины армейским эскулапам, когда имеется в изобилии испытанное средство от всех болезней?

– Ты имеешь в виду спирт? – Василий Васильевич улыбнулся. – Он, конечно, похлеще изысканного вина декамероновских дамочек. Ох уж мне эти кабэвские умельцы-изобретатели! Доктора доморощенные! Шмартуган хорош только против холеры. С поносом можно было заигрывать шмартугановой пугалкой прошлым летом, когда дизентерией – холерой переболел весь полигонный гарнизон.

Из зала подпустили очередную реплику:

– Поел в полигонной столовой под названием «Травиата» и тут же побежал в туалет петь арию «Риголетто».

На этот раз возмутился капитан:

– Что это за ерничество! У нас на 43-ей площадке весь общепит под моим надежным контролем! Если есть возможность излечиться спиртом, то только этиловым, высшей пробы! И только по сто граммов!