Станислав Аверков - Как я обстрелял Соединенные Штаты Америки

Вернувшись в гостиницу, я с удивлением обнаружил, что из номера исчезли вещи Левы.

– Наверное, все-таки уговорил Галася и улетел в Днепропетровск, – вздохнул Аркаша Кречмер, – это мне надо было отпроситься первым. К нашим томским бортовым батареям электропитания претензий не было и нет! Ну да уж ладно, чему бывать, того не миновать. Выпьем за то, чтобы чума обратилась в блеф!

Блеф блефом, но в ту ночь, честно говоря, мы завидовали Льву. Он уже в родной семье, а нам надо было постараться заснуть на пустой желудок в условиях чумной неопределенности. Вроде все о ней говорят, а она не приходит.

В последующие два дня Галась разрывался между испытаниями на площадке и добываниям сведений о работе специальной объединенной медицинской комиссии Министерства обороны и Минздрава СССР. Наконец-то, наступил день, когда призрак чумы бесследно расстаял и мы на дружеском застолье подняли граненые стаканы за то, что наш коллектив выстоял в полигонной панике. Как мы тогда были безмерно счастливы!

Особое удовольствие доставило нам то, что высокопоставленные медицинские авторитеты установили, что чумой в казахском ауле даже не пахло. Верблюд съел ядовитую колючку и сдох. Его тушу владельцы разделали, плохо проварили, съели и отравились. Верблюд из Тюра-Тама сдох тоже не от чумы. Он попал под локомотив, переходя рельсы. В госпитале причина смерти больного была иной, хотя симптомы болезни были сходны. В чуму бы никто и не поверил, если бы в центре Великой Степи не существовали ее природные очаги и переносчики заразы – мелкие грызуны-суслики.

Все стало на свои места. Никто не болел, не умирал. Из водопроводных кранов лилась вода. Магазины, столовые, буфеты работали исправно, Лишь в курилках еще некоторое время рассказывали «чумные» анекдоты. И о них вскоре забыли, ибо все мысли теперь были заняты испытаниями.

К началу сентября «орбиталка» было подготовлена к запуску. Пуск прошел успешно, хотя отклонения от точки падения головной части на Камчатке были.

И снова разгорелся спор о причинах отклонения. Но он происходил уже не на полигоне.

Перед вылетом мы зашли в медсанчасть. Капитан Братковский выдал нам справки. Ее я храню уже много лет. Сколько переживаний было связано с ней!

Но главный удар судьбы нас ждал в Днепропетровске.

Когда я вошел в наш отдельческий зал, меня отозвали в сторону:

– Аверков! Мы тут собираем деньги на похороны. Сколько ты дашь?

– А кто умер?

– Лев Ямбург! После возвращения с полигона его три недели беспокоили боли в животе. Сходить к врачам побоялся. А если это чума? Мы же знаем, что приключилось на полигоне! Однажды ночью внезапно открылось кровотечение. Приехала скорая. Пока довезла до медсанчасти, пока положили на операционный стол, истек кровью. Скончался на операционном столе.

Как рассказали врачи семье Льва, в организме, предрасположенном к возникновению прободной язвы, она возникает в большинстве случаев из-за сильных нервных потрясений.

Наша бригада помянула Льва. Ребята говорили между собой: жизнь еще раз устроила нам испытание. С одной стороны, против судьбы не попрешь. С другой – что снимает стресс? Непробиваемое благоразумие или, конечно, в какой-то степени «шмартуган»?

Советская частично орбитальная ракета была уникальной. Ни где в мире не была создана подобная ей. В США даже не задумывались над проектированием частично орбитального бомбардировщика по простой причине. Они считали что их противоракетный щит, выстроенный в американском штате Аляска и в Канаде, настолько эффективно защищает их территорию, что для советских межконтинентальных баллистических ракет он непробиваем. С другой стороны – по мнению американских специалистов – их МБР способны были прорвать любую советскую неумелую противоракетную оборону.

История создания советской частично орбитальной ракеты связана с интереснейшей конкуренцией между советскими ракетостроительными генеральными конструкторами С.П.Королевым, В.Н. Челомеем и М.К. Янгелем.

Конкуренции между ними были из-за того, чтобы захватить важнейшие правительственные заказы. Схватки между генеральными доходили почти всегда до высшей точки кипения. Но и правительство из-за этих конкуренций только выигрывало.

И в этот раз были предложены в правительственную Военно-промышленную комиссию, заседавшую в Кремле под руководством Героя Социалистического Труда Л.В. Смирнова (выпускника Новочеркасского политехнического института и бывшего директора ракетостроительного завода «Южмаш» в Днепропетровске) три варианта.

С.П.Королев вышел в ВПК с проектом глобальной ракеты ГР-1 (8К713), В.Н. Челомей – с мощной ракетой УР200 (8К81) и М.К. Янгель – с орбитальной ракетой Р-36-Орб (8К69).

Следует отметить, что в СССР каждая ракета имела несколько наименований. Одно – несекретное в заводской технической документации, другое – в секретной документации. Например, наша орбиталка в открытой заводской документации именовалась – 8К69, тогда как в секретной, правительственной – Р-36-Орб.

«Три кита» советского ракетостроения горели желанием стать авторами частично орбитального бомбардировщика. С.П.Королев замыслил его проектирование еще в 1961 году. Уже тогда идея Королева была восторженно встречена главой советского государства Н.С. Хрущевым.

Сергей Павлович планировал создать орбиталку на основе ракеты Р-9, дополнив ее третьей ступенью. Но для гиганта «Р-9 плюс третья ступень» требовался для первой ступени новый гораздо более мощный маршевый двигатель, чем имелся в наличии. Его мог сконструировать только гениальный ракетный двигателестроитель В.П. Глушко. Но между Королевым и Глушко не было взаимопонимания. Сергей Павлович считал, что двигатель должен использовать в работе жидкий кислород. А Валентин Петрович предпочитал высококипящие компоненты топлива. Были у них и другие причины для трений. В силу этих обстоятельств С.П. Королев оказался на втором плане.

В.Н. Челомей и М.К. Янгель придерживались в своих ракетах двигательного топлива, употреблявшегося В.П. Глушко в его двигателях.

Пока у Королева шел поиск того, кто бы решился разработать нужный Сергею Павловичу «движок», Михаил Кузьмич взял за основу для создания своей частичной орбиталки уже почти отработанную на летно-конструкторских испытаниях ракету 8К67 с двигателями В.П. Глушко. И вырвался вперед!

В.Н. Челомей не смог выдержать конкуренцию в этом состязании генеральных из-за принеприятнейшего для него события – очередной пленум ЦК КПСС отправил в отставку покровителя Челомея главу СССР Никиту Сергеевича Хрущева.