Янник Прово - Милен Фармер – великий астронавт

У этого первого альбома есть мир, который я очень люблю. Несколько тем, которые в нем присутствуют: дьявол, Бог и кино. Я там рассматриваю не сексуальность, а чувствительность. Это темы, которые заставляют нас смеяться, и которые Лоран Бутонна описал в песнях. Они являются продолжением прошлых песен, они отражают то, что я люблю: юмор, провокацию и атмосферу между невинностью и порочностью. Я очень интересовалась написанием музыки альбома. Я активно участвовала в этом процессе, хотя моя подпись редко появляется на альбоме. Лоран Бутонна начинал с музыки, а после этого мы работали над текстом. И что касается именно текстов, то в какой-то мере я была их соавтором, что было вызвано вдохновением. Мы много об этом говорили, я выдавала идеи или целые тексты, как например, «Au bout de la nuit», «Plus grandir» и «Tristana», которые написала я. Лоран Бутонна написал все остальные. Когда Лоран писал песню, это было немного похоже на то, как если бы её писала я. Возможно, просто были бы другие формулировки, но наши внутренние миры очень похожи. Не было каких-то отступлений. И потом, начиная с момента, когда мы сочиняем не сами, и когда мы верим в песню, это значит, что мы полностью готовы приложить свою оболочку во плоти, если можно так сказать. Прежде всего, это была совместная работа двух людей, которые хорошо знают друг друга, у которых одинаковые вкусы. Это было важно в том, чтобы отличиться от других, это было создание стиля, который мы начали с «Maman a tort» и продолжили с «On est tous des imbéciles». Именно эту нишу я хотела занять и укрепиться в ней с этим альбомом. Я не знаю, есть ли путеводная нить в «Cendres de lune». Есть песня, которая расскажет о Грете Гарбо (Greta Garbo), другая песня – с иным сюжетом, «Plus grandir» – с третьим, «Libertine» – совсем нечто отличающееся… Я не думаю, что это идет в одном направлении. Это попытка внести максимум вещей в один и тот же альбом. Что касается исполнения, то я поставила хореографию, фактически являющуюся работой артиста. Нормально!

Эта работа заняла у нас шесть месяцев. Альбом был закончен осенью 1985 года. Длительная работа, которая чрезвычайно мне понравилась. Это действительно была коллективная работа. Для одной из песен я послала Лорана Бутонна, который был продюсером, режиссером и композитором, навестить монахов, «монахи без ума от Тибета». Так как женщин не пускают в те монастыри, то я не могла поехать. Поэтому он поехал туда со своим ламой и сделал там звукозапись.

Ещё я могу сказать об этом альбоме то, что я могла бы проиллюстрировать его образами. Существует проект, который я хотела сделать, но который был уже реализован. В то время это был проект другого артиста, а именно группы: иллюстрировать каждую песню видеоклипом. К сожалению, это требует чрезвычайно много средств и времени: это то, чего у меня тогда реально не было. Но я действительно очень хотела этого, так как в этом альбоме есть песни, мир которых очень визуален и кинематографичен.

«On est tous des imbéciles» не фигурировал в «Cendres de lune» по условиям договоров, вызванных сменой мной студии звукозаписи. Это песня, которую я всегда люблю, и если бы мы не имели этих проблем, она была бы включена в альбом. «Libertine» является обособленной песней альбома: остальные песни, образуя определенное единство, значительно отличались от неё. Различные причины сделали так, что с одной стороны «Libertine» стала диском на 45 оборотов, а с другой стороны – она стала успешной. Позже мы вставили в альбом «Tristana», так как появилось новое издание этого альбома на виниле, а также потому, что впервые он вышел на компакт-диске. Компакт-диск – это было маленькое звуковое чудо, я обожала этот новый предмет. Это было фантастикой в техническом плане. Я сказала, что я хотела бы иметь огромное количество дисков! И я хотела сделать существующий 30-ти сантиметровый диск немного больше, чем он был. К тому же, я получила песню, которая хорошо пошла: «Libertine» была не для её повтора, я хотела, чтобы «Tristana» тоже вошла в мой первый альбом.

«Cendres de lune» вышел в Канаде, даже несмотря на то, что меня там вообще не знали. Впоследствии там вышла и «Libertine», но я особо ничего не делала для этого. Начиная с «Maman a tort», канадцы, однако, немного интересовались тем, что я делала. Это не было приоритетом, в подобных случаях больше они вас приглашают, если их это интересует.

Первый альбом позволил выйти из устаревшего образа певицы, созданного дисками на 45 оборотов. Следовательно, было очень важно сделать это. С «Cendres de Lune» я попыталась удивить людей. Это было тем более необходимо, так как в тот период было очень трудно завоевать признание. Альбом удостоился некоторой хвалебной критики. Я припоминаю, что я увидела критику, которая, впрочем, была довольно реальной и скорее симпатичной. Хотя всегда было несколько терминов, которые систематически появлялись в статьях, и которые абсолютно не отражали меня. Но неважно! С принятием «Cendres de lune» и успехом сингла «Libertine» я была уверена, что я смогу сделать новый альбом.

Это песня, которую я очень люблю, и которую написала я. Это сторона «Б» диска «Tristana». Песня немного обращается к отчаянию… Я затрудняюсь делать какие-то пояснения, так как меня упрекали в том, что эта песня не говорит «AX + B» или «утром я беру немного крема». Это трудно объяснить. Кроме того, я надеюсь, что есть общая атмосфера, общая тема.

Эта песня была бы безукоризненной, если бы мне предложили принять участие в черной мессе. В ней говорится о черте, и одновременно она является немного юмористичной. Иногда в моих жилах зажигается огонь. Время от времени я – Дьявол!

Я очень люблю Грету Гарбо, люблю кино, следовательно, я люблю всё то, что может указывать на это. Эта дама поняла всё, что нужно делать. Это означало не культивировать таинственность, а быть таинственной женщиной. Я не знаю, загадочная ли я женщина, но я затруднялась говорить о себе, поэтому лучше вообще ничего о себе не говорить. Грета Гарбо – это актриса, персонаж и незаурядная судьба. Я не знаю, хотела бы я исполнить её роли. В те времена это была женщина, которая вдохновляла меня больше, чем её роли. Тем не менее, я не завидую прожитой ею жизни. Мы хотим сказать Гарбо, как и люди, которые меня слушают, «мы понимаем». Я хорошо понимаю их состояние и их отказы. Но я не думаю, что она действительно была в гармонии с прожитой жизнью и с тем, чего она на самом деле хотела. Чувствуется психическое расстройство, и с этим, должно быть, очень тяжело жить.

Для этой песни в январе 1987 года мы собрались в студии. Этим «мы» был весь коллектив: Лоран Бутонна, Бертран Лё Паж… Мы провели в студии немного времени, так как мы делали ремиксы, а потом снова ремиксы. То есть, мы одновременно делаем в студии песню и первый микс. Если он нам не нравится, то мы возвращаемся назад и снова делаем баланс. Мы пытались дать песне славянский колорит, атмосферу Украины. Конечно, фоновая флейта – это, на самом деле, не по-русски, но она способствовала атмосфере. Это немного по-восточному. Я очень люблю восточные песни, часто они очень красивые.