Виталий Игнатенко - Со мной и без меня

Далее сайт приводит пофамильный перечень «спартанцев», (читай, ветеранов). За фамилиями многих сразу на волшебном облаке приплывают их лица. Но поскольку за начало обозрения взяты послехрущевские времена, в список не попали некоторые из тех, кто пришел в газету раньше – через какое-то время после фронта, защитившие свое Отечество – называй его, хотя бы символически, Фермопилами.

Вот Владимир Чачин, высок, красив, энергия через край. Мне, юнцу, он, помню, стоя на остановке в ожидании автобуса, сказал по какому-то важному поводу: «Миром правит любовь. Жди своей любви, от нее не уйдешь». У него она была.

Участник войны. Ушел на фронт 17-летним добровольцем со своей родной московской Плющихи, где тогда три тополя еще не успели вырасти. Получил под Ельней при наступлении на врага ударного комсомольского батальона осколок мины в грудь – тяжелейшее ранение. Хотели комиссовать. Володя написал письмо Сталину, умолял оставить его в армии. Оставили. Письмо до сих пор хранится в Музее Николая Островского. А сам юноша дошел с боями до Прибалтики. Потом, без профильного образования, только с вечерней школой и фронтовым опытом за плечами, был зачислен по первому же присланному в редакцию материалу в «Комсомолку». И блистательно работал. Талант, уникальный дар слова. Его трилогию «Король» с Арбата» читала детвора нескольких поколений.

Но начать нужно было бы с Юрия Петровича Воронова, моего первого главного редактора «Комсомольской правды» (буду ее по-свойски называть сокращенно «КП»). Он тоже по-своему фронтовик, потому что мальчишкой перенес и пережил все испытания, трагедии и подвиги Ленинградской блокады. Сбрасывал зажигалки с крыш домов по всей своей Петроградской стороне. Но находил время обожженными пальцами перелистывать книги и учебники, учился. Вырос мягким интеллигентным человеком с твердыми гуманистическими убеждениями и профессиональной хваткой борца. Ему постоянно растолковывали место прессы того времени: наша главная задача – молотьба и хлебосдача. Но он старался сделать газету как письмо к другу. Когда руководил редакцией «Смены», эта молодежка была лучшей газетой города на Неве. Стал поэтом. Его поэтическая муза еще ждет широкого признания. Воронов вписал в визитную карточку своего поколения незабываемые строки: «Нам выдали в 14 медали и лишь в 16 дали паспорта».

Мы знали, это он написал о себе.

Мои воспоминания и дальше без Юрия Петровича не обойдутся, а сейчас еще из его поэзии:

Нужна, к примеру, память о солдате, пришедшем с войны в журналистику, Юрии Додолеве. «Я был пехотой в поле чистом». Юра в мои первые годы в «КП» тихо, скромно сидел в своем кабинете, размечал письма, иногда находил пригодные для печати и делал к ним прочувствованные комментарии. Если выходил в коридор покурить, то обычно оставался молчаливым. Лишь поближе к 9 Мая надевал старую гимнастерку и представлялся: «Рядовой 975-го стрелкового полка 270-й Демидовской Краснознаменной дивизии». На гимнастерке были нашивки (красные!) о двух ранениях. О них помалкивал. Он вообще о войне старался не вспоминать вслух. Очевидно, потому что вспоминал на бумаге, писал несколько лет повесть о ней. Вышла книга с названием «Что было, то было». Критика сразу очень благожелательно заметила ее. Стал Юрий Алексеевич Додолев известным писателем.

А вот еще выдающийся человек.

…К началу войны Толе Иващенко исполнилось всего 15 лет. В 1942 году он окончил 8 классов средней школы в городе Сальске Ростовской области. Вскоре город захватили немцы. Вместе с уличными ребятами Анатолий создал подпольную организацию сопротивления, но повзрывать ничего не успел. Красная армия отбивает Сальск, Иващенко добровольцем записывается в ее ряды. И сразу на фронт. Участвует в освобождении Ростовской области, Донбасса, Крыма, заднепровской Украины, балканских государств. В первое время воевал бронебойщиком, затем переквалифицировался в разведчики. Был трижды ранен. Осенью 1944 года уехал учиться на курсы младших лейтенантов 3-го Украинского фронта. Учебу закончить не удалось. Во время наступления немцев у озера Балатон курсантов бросили на ликвидацию прорыва. В этом бою, в январе 1945-го, Анатолий Захарович получил четвертое тяжелое ранение. День Победы встретил в госпитале …

Написал вот большой абзац, но не уместил в нем неповторимость этого человека – обаятельного, открытого, всегда идущего к тебе. Он был известен миллионам по телепередачам «Сельский час», которые вел, не бросая газетную работу. А я стрелял у него закурить, бывал приглашен в кабинет отметить очередную публикацию. Весельчак, красавец, песенник, он, как ростовчанин, употреблял преимущественно игристое «Цимлянское». Вообще от родной земли не отрывался. Проводил на совхозных делянках какие-то опыты, опыты, опыты… Знал некоторые разделы растениеводства на уровне преподавателя Тимирязевки. И был «золотым пером» «Комсомолки».

Прямо напротив комнаты рабочего отдела через коридор размещался еще один ветеран Великой Отечественной фельетонист Илья Шатуновский. Если было желание сыграть с ним «на интерес» в спичечный коробок, то в кабинет можно было заходить без стука. Но за пустяковой игрой выпадал повод поговорить о серьезном.

Илья Миронович прославился накануне моего прихода в «КП» буквально на всю страну своими фельетонами «Плесень» и «За голубым забором», после которых заговорили о «стилягах», а по сути, о социальном расслоении советского общества. Этот проницательный, рационально мыслящий человек писал фельетоны не для любителей хохотнуть, а для серьезно мыслящей аудитории. Но все-таки веселая должность фельетониста была ему к лицу. Правда, для контраста он напускал на себя мрачность, но в общении всегда находил повод затронуть в тебе какие-то задорные струнки. А за дружеским столом он больше всех балагурил и философствовал.

На моих глазах обновлялись руководящие кадры. Мы интересовались, как поведет себя новый заместитель главного редактора Камиль Закиевич Деветьяров. Прилетел он из ГДР, где был корреспондентом, и заглядывал преимущественно в иностранный отдел. А к нам? Ведь в самом начале войны Деветьяров руководил как раз нашим рабочим отделом. С этой должности его призвали в армию, Камиль стал фронтовым корреспондентом «Комсомольской правды». В штабах не отсиживался, писал с места боев. Потом кто-то в Москве загорелся идеей выпускать в освобожденных районах страны спецномера «КП». В начале 1943-го Деветьярову предложили возглавить выездную редакцию «Комсомольской правды» в Сталинграде.