Литагент АСТ - Мой путь. Я на валенках поеду в 35-й год

На Сосьве мы построили плот, лошадей с проводником отправили обратно, а сами поплыли к Сосьвинскому Сору – огромному разливу Сосьвы перед впадением в Обь.

Экспедиция на Урал (1954). Проводник, повар и я. Идем через перевал к Оби, перегоняем коней

Экспедиция на Урал (1954). Переходим через реку Кокпела

Во время экспедиции. Мы выходили на Обь и когда уходили из лагеря, чтобы медведь не съел овес, мы его привязали. Но медведь все равно забрался и все съел. Наверху: начальник партии

Речка Кокпела, таймени

Тот самый орел. Пока мы плыли по реке Сосьве, он постоянно сидел на носу, привязанный за ногу веревкой

Шагаем через речку Кокпела, слева проводник, сзади я, справа – рабочие

Я (в центре) строю плот для сплава по реке Сосьве

По дороге встречали лосей, вышедших на водопой. Плота они не боялись. Уже на Соре встретили стаю лебедей. Какое-то время могучие птицы летели рядом. В устье мы подождали пароход и на нем по Оби поплыли в Салехард. Публика здесь была сомнительная, но орел прекрасно охранял наш багаж на палубе. Белый круг вокруг кучи багажа означал границу запретной зоны, и никто не рискнул в нее проникнуть. Прибыли в Салехард. К этому времени орел уже оклемался, и я его выпустил. До сих пор воспринимаю его как близкого друга.

Экспедиция затянулась, я немного опаздывал на занятия, и в ресторане «Белый дом», запивая нельму в кляре «белой пургой» (смесью водки с шампанским), мы сочинили телеграмму в МГУ о том, что партия с Велиховым застряла из-за снегопада в горах, принимаются меры спасения. Эта телеграмма очень подняла мой престиж на физфаке.

Вот так я нашел выход моей тяге к бродяжничеству. Эта болезнь, оказалось, передается по наследству – ее унаследовал мой старший сын.

На отделении строения вещества собралась сильная теоретическая группа, и я, хотя и продолжал работать на химфаке, все больше втягивался в теоретическую физику. В результате нашей победы преподавание кардинально улучшилось. Третий курс промелькнул довольно быстро.

В стране прошел XX съезд партии, где с докладом выступил Н. С. Хрущев. Для меня в докладе ничего нового не было. Начиналась «оттепель». Я подал заявление на реабилитацию деда. В первый раз мне отказали, так как он шел по делу Промпартии. И хотя мой дядя не рекомендовал мне продолжать попытки, я упорствовал. Со второго раза деда реабилитировали.

Летом следующего года я опять поехал в Заполярье, в Карелию, в геологическую экспедицию, где по статусу был рабочим: копал закопушки и шурфы, варил пищу, носил образцы и грузы, охотился и отвечал за лошадь.

Моим начальником стал аспирант Андрей. Он был настоящим трудоголиком, и когда я догнал Андрея с его коллектором уже в Карелии на реке Лоте, он дал нам первое задание: выдал бур, объяснил (как оказалось, неправильно), как его собирать, и отправил бурить на болото. Мы загнали бур метров на двадцать, потянули вверх и вытянули ручку. Бур находится в этом болоте до сих пор… Этот печальный опыт оказался только началом. Андрей честно изучал технологию полевой работы по «Справочнику геолога» академика В. А. Обручева. Но книжная наука ему не очень помогала в реальной жизни. Мы собрались плыть по Лоте на резиновой лодке. Андрей все упаковывал сам в соответствии с инструкциями академика. Но топор положил лезвием к борту. На самом перекате топор проткнул борт. Вещи мы кое-как достали, высушились и заклеили лодку. Больше приключений не было за исключением одного. На одном из привалов на противоположном берегу показались пограничники и потребовали перевезти их на наш берег. Они искали то ли шпиона, то ли контрабандиста. Уже оттолкнув лодку, на воде, Андрей сел на борт (я греб) и вытолкнул пробку. Лодка пошла ко дну. Было неглубоко, и пограничники выбрались, неся оружие над головой. Я думал, нас застрелят, но они оказались покладистыми: поматерились, выпили спирта и ушли.

Дальше мы шли пешком. Рюкзак весил 40 кг. С привала вставали рывком и некоторое время бежали за рюкзаком. Пыль, жара, гнус… «И только пыль, пыль от шагающих сапог» (Р. Киплинг). Но не трудностями едиными… Как-то на привале около речки варили гороховый суп с тетеркой. Вдруг услышали мощный шум. По речке из-за поворота вылетели лебеди. Крылья их, казалось, доставали до берегов. Красавцы, но в свете заходящего солнца они выглядели птицами Апокалипсиса…

Андрей где-то выпросил лошадь, которую мы навьючили и пошли вперед. На привале я ее стреножил. Не успели развести костер, как она запрыгала домой со страшной скоростью. Побежали ей наперерез. Коллектор, по прозвищу Слон, с лошадьми дела не имел и решил подойти к ней сзади. Тут же получил по зубам. Наконец, поймав лошадь, дошли до погранзаставы. На заставе нас обычно кормили. Помню пышный пшеничный теплый хлеб местной выпечки со сливочным маслом. Сейчас такой хлеб пекут только в моей деревне под Переславлем-Залесским. И больше нигде в мире. Мы съедали по буханке, в дорогу нам давали еще по буханке, которые мы съедали сразу же, за ближайшим холмом. В этот раз мы попросили запереть лошадь в сарае. Мешок с овсом оставили снаружи. Сидим у костра, слышим: кто-то чавкает. Прибежали, видим: лошадь вылезла через окно и жрет овес! Дальше – больше: на ночлег поставили палатку, лошадь я стреножил, и мы легли спать. Прибегают пограничники, кричат: «Это ваша лошадь на полигоне? Сейчас стрельбы начнутся!..»

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.