Александр Намгаладзе - Записки рыболова-любителя. Часть 5. Поход за демократию

Я углубился в чтение, а тем временем в комнате появился ещё один, а потом ещё один читатели, судя по всему, такие же новички. Им также было выдано по брошюрке, и они тоже углубились в чтение.

Я прочёл «пакет» минут за пятнадцать. В целом и программа, и устав выглядели вполне приемлимыми для меня. Несколько смущала, правда, излишняя эмоциональность излагаемого, множество обличительных и обвинительных красивостей, осуждений (вполне справедливых) КПСС во всех смертных грехах, – фразёрство, неуместное, на мой взгляд, в документе, который является всё же не листовкой – прокламацией (а именно в таком прокламационном стиле он составлен), а программой, в которой хотелось бы видеть чёткое, строгое, лаконичное изложение основных принципов.

Тем не менее сами основные принципы устройства общества, к которому стремится ДС, сформулированы в программе достаточно определённо: демократия, а именно, политический, духовный и экономический плюрализм, свободная конкуренция, при равенстве всех перед законом.

Ну, и отсюда уже конкретизация: многопартийная система, независимые профсоюзы, многоукладная экономика с допущением частной собственности на средства производства и т.д., и т. п. ДС выступает не за модификацию существующего в СССР общественного строя, а за полное его преобразование. В общем, к чему стремится ДС – ясно, цели Союза мне понятны и симпатичны.

Хуже обстояло дело со средствами – с тем, каким образом добиваться такого общественного устройства. Ясно, что надо бороться. И ясно с кем – с правящей партией, то есть с КПСС, действительным виновником печального настоящего положения дел в стране. Но вот как бороться? Особенно в условиях перестройки, когда КПСС сама вроде бы ратует за демократию.

В сущности, вся тактика ДС сформулирована в Программе одной фразой (в окружении множества других, не конкретизирующих тактику, общих фраз): «ДС видит свою задачу в организации масс и просветительстве, в избирательных компаниях по выборам в местные и общегосударственные органы власти».

Но что такое организация масс? Митинги, демонстрации – это понятно, но самое ли это эффективное средство борьбы? И как конкретно вести просветительство и участвовать в избирательных компаниях? Сборища у Казанского собора – это, конечно, неплохо для начала. Но дальше что?

Вот с такими ощущениями от прочитанного (в целом понравилось, но не всё) я поднялся и пошёл на кухню, где хозяин беседовал о чём-то с ещё одним посетителем, но явно не новичком, а, скорее, приятелем (как оказалось потом – бывшим офицером ВМФ с атомной подводной лодки, капитаном 3-го ранга).

– Я прочёл пакет, – доложил я Терехову. – Подождать остальных или поговорим сразу?

– Зачем же ждать? Они подойдут и включатся, если захотят. Садитесь. Курите?

– Бросил, к сожалению.

– Почему – к сожалению?

– Потому что завидую Вам, вспоминая, с каким удовольствием закуривал в такой ситуации. Но это – шутка. Спасибо. Курить не буду.

– Ну, как хотите. Слушаю Вас.

– Начну сначала. Напомню (я представлялся при нашей первой встрече у Казанского собора), что я из Калининграда, не подмосковного, а бывшего Кёнигсберга, физик, профессор, доктор физико-математических наук, заведующий лабораторией математического моделирования ионосферных процессов Калининградской обсерватории ИЗМИРАН. А сам ИЗМИРАН – это академический институт под Москвой, занимается исследованиями ионосферы – ближнего космоса. Фамилия моя Намгаладзе, Александр Андреевич. Мне 45 лет. Демократические убеждения разделяю уже лет 25, в КПСС не состоял. Когда я совершенно случайно наткнулся на вас у Казанского собора и увидел на стенгазете слова: орган политической партии Демократический Союз, то первой же мыслью было – а не то ли это самое, что как раз для меня?

И вот я здесь, разговариваю с Вами. Когда я шёл сюда, я сформулировал основные вопросы, которые хотел выяснить, это: 1) программа; 2) устав; 3) кто идеологи? 4) адреса и телефоны в Москве (я там гораздо чаще бываю, чем в Ленинграде); 5) чем могу быть полезен, в чём нуждается ДС?

Часть вопросов уже снялась после прочтения пакета. Тут ведь и программма, и уставные принципы, и адреса, и телефоны московские есть, я их переписал себе уже.

Теперь о том, чем я могу быть полезен.

Ну, во-первых, должен сказать, что я уже не в том возрасте, чтобы на улице пикетировать, демонстрировать, лозунги носить и т. п. У меня спина болит от долгого стояния. Это всё для молодёжи.

Я бы хотел принять участие в идейно-теоретической работе, в обсуждениях поучаствовать. Может быть, собственные сочинения предложить – есть у меня один мемуарный труд, в котором можно проследить развитие некоторых демократических идей у научно-технической интеллигенции в шестидесятые и последующие годы; может быть, именно в ДС он найдёт заинтересованных читателей. Там интересные взгляды о роли интеллигенции высказываются, вопросы религии много места занимают…

В распространении пропагандистских материалов я мог бы участвовать, в их сочинении и редактировании. В частности, программа ДС явно требует редакторской доработки, в ней очень много огрехов, неточностей, неряшливости. Наконец, привлечение новых людей с использованием моего положения, научного авторитета и титулов, а также возможностей разъезжать по всей стране – вполне мне по силам, думаю.

– Скажите, а что в Программе Вам не понравилось? – спросил меня Терехов.

– Многословность, надрывность, истеричность даже какая-то. Ненужные красивости. Рассчитано больше не на то, чтобы привлекать новых людей, убеждать сомневающихся, а на то, чтобы бодрить, заводить несомневающихся, вести их на драку.

– Да, пожалуй, – согласился Терехов. – Диссидентство наше прошлое здесь так и прёт. Тут ещё работать и работать надо. Но ведь мы только начали.

– Есть и неточности, некорректности, портящие впечатление. Вот, например, фраза: «Чем больше режим убивал, истязал и преследовал за убеждения, тем больше лгал о скором приближении такого состояния общества, в котором не будет ни насилия, ни убийств». Но ведь эта фраза не верна по существу: больше всех лгал о скором приближении светлого будущего Никита Хрущёв – он своему ещё поколению обещал, что оно будет жить при коммунизме. Однако при нём количество убийств и насилий резко пошло на убыль – после сталинских-то времён. Так что зависимость совсем другая оказывается на каком-то временном участке…

– Вот ведь – сразу математик чувствуется, – восхитился бывший подводник.

– Замечание справедливое, – согласился Терехов. – Такая критика нужна, и если Вы проведёте такой анализ всей программы, то это было бы весьма полезно.

– Попробую, – согласился я. – Теперь о членстве в ДС. Конечно, вряд ли мне следует прямо сейчас вступать. Возможные репрессии со стороны властей меня не пугают – честно говорю. Но мы только второй раз встречаемся. Мне надо приглядеться, вам нужно присмотреться…