А. Дроздов - В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

Группа сотрудников лаборатории, 2007 г. Слева направо: 1 ряд – Т. С. Бибикова, ЗА. Крылова, А.Г Георгиади, СВ. Долгов; 2 ряд – А. Л. Чепалыга, ИЛ. Милюкова, Е. А. Барабанова, К.С Зайцева, НИ Коронкевич, СИ. Шапоренко, Д. Я. Фащук, Зряд -С. В. Ясинский, В.Н Федоров.

Конечно, наша деятельность не замыкалась рамками отдела. Многие из нас принимали весьма деятельное участие в научно-организационной и общественной жизни Института. А. М. Грин, Е. П. Чернышев, А. В. Беляев, А. Г. Георгиади, Г. М. Николаева в разное время занимали различные должности по научно-организационной и общественной линии (зам. директора, уч. секретарь, председатель профкома, секретарь партбюро и комсомольской организации и др.). Мне в течение нескольких лет довелось быть председателем институтской организации общества «Знание». При этом приходилось контактировать с массой интересных людей, рассказ о которых выходит за рамки данного повествования. Скажу лишь несколько слов о зам. директорах. Все они, будучи людьми чрезвычайно компетентными, отличались характером и стилем работы. М. И. Нейштадт и Д. А. Лилиенберг, как правило, сразу не подписывали передаваемые им бумаги, а предварительно очень тщательно их изучали и нередко возвращали на доработку. А. М. Грин и СВ. Зонн практически сразу решали – подписать или отвергнуть. Наиболее сложно приходилось с В. С. Преображенским. Как правило, он по много раз заставлял переделывать предлагаемый ему проект текста. Помню, мы с ним пять или шесть раз меняли название моей докторской диссертации.

Но вернемся к отделу гидрологии. Уход ряда ведущих специалистов из отдела, а также отвлечение некоторых сотрудников на общественную и научно-организационную работу в Институте ослабляли отдел. Особенно болезненно сказалось отсутствие А. М. Грина, который был, если так можно сказать, основным «движителем» отдела.

Ощутимый урон отделу нанесло выделение из его состава в 1977 г. группы сотрудников (И. С. Зайцева, Н. И. Коронкевич, З. А. Крылова, Л. К. Малик и др.), вошедших в состав КЭПС (комплексной экспедиции по проблемам переброски стока). Вообще-то М.И. был против такого выделения. Когда возникла «перебросочная» тема, возглавить ее в ИГАНе предполагал С. Л. Вендров, к тому времени ушедший из отдела, давно мечтавший руководить каким-либо подразделением в Институте (в данном случае он предполагал, что такое подразделение будет создано, учитывая значимость этой темы в то время). Но М. И. удалось убедить И. П. Герасимова, что именно он, М. И. Львович, имеет больше оснований для научного руководства оценки влияния на окружающую среду частичной переброски стока северных и сибирских рек на юг – темой, порученной Институту Государственным Комитетом по науке и технике (ГКНТ), при том, что общее руководство возлагалось на Институт водных проблем РАН. М. И. Львович считал, что группе людей из отдела гидрологии, которую должен возглавлять отв. исполнитель, в качестве которого предлагался Н. И. Коронкевич, и под его (М.И.) руководством по силам справиться с заданием ГКНТ. И. П. Герасимов, согласившись с тем, что М.И. должен быть научным руководителем и оставив за собой общее руководство, все же счел, что целесообразно создать новое структурное подразделение – уже упомянутую КЭПС, сформированную как из сотрудников отдела гидрологии, так и из других подразделений ИГАН. Возглавить ее должен был Н. И. Коронкевич, а в помощь ему и М. И. Львовичу была назначена группа научных руководителей и отв. исполнителей по регионам (подробней об этом, как и других деталях жизни отдела гидрологии и КЭПС см. в книге «Институт географии и его люди» (М.: Наука, 2008)).

Теряя людей и силы (следствием чего в 1988 г. стало объединение отделов гидрологии и климатологии под руководством А. Н. Кренке), гидрологи ИГАНа под руководством М. И. Львовича выполнили в 1980-е гг. целый ряд незаурядных работ, результаты которых отражены в книге М. И. Львовича «Вода и жизнь» (М.: Мысль, 1986) и в коллективной монографии под его руководством «Современная интенсивность внутриконтинентальной эрозии суши и земного шара», 1991.

Но все-таки годами наибольшего творческого взлета отдела гидрологии следует считать 1960–1970-е, когда были разработаны «Основы метода изучения водного баланса и его преобразований» (М.: ИГ АН СССР, 1963), опубликованы книги М. И. Львовича «Человек и воды» (М.: Географгиз, 1963), «Мировые водные ресурсы и их будущее» (М.: Мысль, 1974), А. М. Грина «Динамика водного баланса Центрально-Черноземного района» (М.: Наука, 1965) и ряд других. Горжусь тем, что значительную часть этого периода (1961–1977) я проработал в отделе гидрологии и в какой-то мере причастен к его успехам. Больше того, считаю, что и моя докторская диссертация и написанная на ее основе книга «Водный баланс Русской равнины и его преобразования» (М.: Наука, 1990) стали результатом работ этого периода под руководством М. И. Львовича и А. М. Грина в тесном сотрудничестве с моими товарищами, некоторые из них (Е. П. Чернышев, Ю. Н. Куликов, Г. Я. Карасик, Г. М. Николаева) уже ушли из жизни. Вечная им память.

В Институте я появилась в августе 1957 года. На распределении в МГУ, на котором присутствовал Самуил Юльевич Геллер, мне было предложено сдавать экзамены в аспирантуру Института. Я пришла к Борису Львовичу Дзердзеевскому, который тогда руководил лабораторией климатологии в отделе климатологии и гидрологии (отдел возглавлял Марк Исаакович Львович).

Борис Львович познакомил меня с тремя направлениями, которые в то время развивались в лаборатории, и спросил, в какой области я бы хотела работать, если поступлю. Я выбрала циркуляцию атмосферы. В Университете последние два курса я тоже занималась циркуляцией атмосферы у Сергея Петровича Хромова и Веры Михайловны Курганской. Экзамен по специальности принимали Б. Л. Дзердзеевский, Леонид Александрович Чубуков и Ксения Васильевна Кувшинова. Беседовали со мной долго, полтора часа. Под конец я перестала соображать, и, когда Ксения Васильевна спросила, какое самое теплое место в Средней Азии зимой, я сказала, что не знаю. Ксения Васильевна удивилась: «У Вас же об этом написана статья». Действительно, по курсовой работе четвертого курса в «Метеорологию и гидрологию» была сдана статья «О холодных вхождениях в район Иссык-Кульской котловины зимой». Это и есть самое теплое место. Но я все равно ничего не вспомнила. С тем меня и отпустили. Экзамен по физической географии принимали Г. Д. Рихтер и С. Ю. Геллер. Должен был быть кто-то третий, но он не смог, тем не менее, экзамен состоялся. Что спрашивали, и как я отвечала – не помню. Осталась в памяти только атмосфера доброжелательности.