Жорес Медведев - Нобелевские лауреаты России

«А такие акции, как насильственная депортация – геноцид, как борьба с национальными движениями и подавление национальной культуры – это даже в основном привилегия именно нерусских!» Решительно возражал Сахаров и против попытки Солженицына определить марксизм как «западное антирелигиозное учение, которое исказило здоровую русскую линию развития». «Для меня вообще, – заявлял Сахаров, – разделение идей на “западные” и “русские” непонятно и неприемлемо». Идеи можно разделять только на ошибочные и верные. «И где та здоровая русская линия развития? Неужели был хоть один момент в истории России, когда она могла развиваться без противоречий и катаклизмов?»

Солженицын, по мнению Сахарова, преувеличивал опасности советско-китайского конфликта. При всех идеологических разногласиях ни в Китае, ни в СССР нет таких политических лидеров, которые могли бы решиться на развязывание войны между нашими странами. Это был бы самоубийственный шаг и для СССР, и для Китая. Поэтому переоценка китайской угрозы – это плохая услуга делу демократизации и демилитаризации нашей страны. Солженицын преувеличивает роль идеологии в СССР, а также опасности урбанизации и технического прогресса. Сахаров считал порочными и неприемлемыми предложения Солженицына о сохранении и в будущей России умеренного авторитарного строя, при котором Россия жила столетиями, «сохраняя свое национальное здоровье».

«Эти высказывания Солженицына, – писал Сахаров, – мне чужды. Я считаю единственно благоприятным для любой страны демократический путь развития. Существующий в России веками рабский, холопский дух, сочетающийся с презрением к иноземцам, инородцам и иноверцам, я считаю величайшей бедой, а не национальным здоровьем. Лишь в демократических условиях может выработаться народный характер, способный к разумному существованию во все усложняющемся мире».

Сахаров считал невозможным интенсивное освоение северных и восточных земель России силами одной русской нации, предложенное Солженицыным. В условиях холода и бездорожья решить эту проблему можно только при международном экономическом сотрудничестве, изоляционизм здесь вдвойне ошибочен. Предложение Солженицына об отказе от больших городов, о жизни небольшими общинами, о замене крупных производств небольшими предприятиями Сахаров называл мифотворчеством, нереальным, даже опасным. «Особенно неточным, – замечал Сахаров, – представляется мне изложение в письме Солженицына проблемы прогресса. Прогресс – общемировой процесс. Наша страна не может жить в экономической и научно-технической изоляции, без мировой торговли, в том числе и без торговли природными богатствами страны, в отрыве от мирового научно-технического прогресса, который представляет не только опасность, но одновременно и единственно реальный шанс спасения человечества. Прогресс не тождественен количественному росту крупного и промышленного производства. В условиях научного и демократического общемирового регулирования экономики и всей общественной жизни, включая динамику народонаселения – а это, по моему глубокому убеждению, не утопия, а настоятельная необходимость – прогресс должен непрерывно и целесообразно менять свои конкретные формы, обеспечивая потребности человеческого общества, обязательно сохраняя природу и землю для наших потомков. Замедление научных исследований, международных научных связей, технологических поисков, поисков новых систем земледелия – может только отдалить решение этих проблем и создать критические ситуации для мира в целом» [16] Сахаров А. Д. О стране и мире. Нью-Йорк, 1976. С. 109–120. . Необходима поэтому не изоляция, а сближение с Западом. «Солженицын – это гигантская фигура в борьбе за человеческое достоинство, но некоторые черты его миросозерцания представляются мне ошибочными», – завершал свою статью Сахаров.

Солженицын внимательно прочел статью Сахарова и ответил на нее отдельной статьей «Сахаров и критика “Письма вождям”». Эта статья была включена в упомянутый сборник теоретических и религиозно-философских работ «Из-под глыб». Изданию сборника, значительную часть которого составляли статьи самого Солженицына, писатель придавал большое значение. По стилю, характеру и содержанию он продолжал традицию известного в истории российской общественной мысли сборника статей «Вехи», который был издан в 1909 году в Москве группой российских религиозных философов и публицистов. Тема «Вех» была продолжена в 1918 году изданием гораздо менее известного сборника «Из глубины».

Солженицын замечает в своей статье, что «Письмо вождям» встретило и в России, и на Западе немалую критику, на которую он не собирался реагировать. «И не пришлось бы мне вовсе отвечать, если бы среди первых же критиков не оказался А. Сахаров, чье особенное положение в нашей стране и мое к нему глубокое уважение не дают возможности игнорировать его высказывания». «Я счастлив отметить, – отмечал Солженицын, – что сегодня мы сходимся с ним несравненно по большему числу вопросов, чем это было 6 лет назад, когда мы познакомились в самые первые месяцы появления его меморандума. Я хочу надеяться, что еще через шесть лет область нашего совпадения удвоится» [17] Из-под глыб. Париж, 1974. С. 216. .

Переходя к разногласиям, Солженицын в первую очередь повторял свои обвинения в адрес марксистской идеологии, которая «выкручивает наши души как поломойные тряпки, растлевает нас и наших детей, опускает нас ниже животного состояния – и она «не имеет значения»? Да есть ли что более отвратительное в Советском Союзе? Если все не верят и все подчиняются – это указывает не на слабость Идеологии, но на страшную злую силу ее» [18] Из-под глыб. Париж, 1974. С. 217. . Ядом этой идеологии отравлены правители Советского Союза, они рабы Идеологии, они «безумно стремятся поджечь весь мир и захватить его, хотя это погубит и сокрушит их самих, – но так гонит их Идеология!». Ее мистическая сила ослепляет и восхищает даже Запад и весь просвещенный мир.

Второе заметное расхождение, которое отмечает Солженицын, – это вопрос о темпах и масштабах демократизации в СССР. Быстрая демократизация в СССР, по мнению Солженицына, опасна, так как межнациональные противоречия, «десятикратно накаленные, чем в прежней России», разорвут страну и «затопят кровью рождение у нас демократии, если оно произойдет в отсутствие сильной власти» [19] Из-под глыб. Париж, 1974. С. 218. . Остальные расхождения, в том числе по проблемам прогресса, об освоении Северо-Востока, о судьбе городов и крупных производств, даже о национальных проблемах Солженицын не стал разбирать, оценивая их как второстепенные и к тому же основанные на плохом понимании взглядов и предложений писателя. «Нельзя не удивиться, – писал Солженицын, – что А. Д. Сахаров, севши мне отвечать, допустил большую небрежность в истолковании моей точки зрения. Эта горячность и опрометчивость пера, не свойственная Сахарову, выразила горячность и поспешность того слоя, который без гнева не может слышать слов “русское национальное возрождение”» [20] Из-под глыб. Париж, 1974. С. 219. .