Борис Сударов - Это было недавно, это было давно. Воспоминания о 30-х, 40-х, 50-х
- Название:Это было недавно, это было давно. Воспоминания о 30-х, 40-х, 50-х
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785448509391
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Сударов - Это было недавно, это было давно. Воспоминания о 30-х, 40-х, 50-х краткое содержание
Это было недавно, это было давно. Воспоминания о 30-х, 40-х, 50-х - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Здорова, – махнув рукой (дескать, какое там здоровье?), ответила Мария.
– Хто гэта там? – зашевелилась на печи старуха. – Ты, Илья? – спросила она, забыв, что Илья давно на фронте.
– То Юхим, мама! – громко сказала Мария.
– А, Юхим, – равнодушно произнесла Ганна и, повернувшись на другой бок, тут же задремала.
– Баню мы сёння истопили, купать яе будем, – сказала Мария.
– А можа, хлопцы, и нам папарыцца, а? – обратился к полицейским Юхим.
– Не, я не хочу, – ответил один из них.
– Я тожа не буду, – отказался другой.
– А я, пожалуй, попарюсь, – сказал Юхим, садясь на скамейку.
Мария между тем поставила на стол бутыль самогона, приготовила закуску. Гости принялись за привычное дело.
– Што гэта твая деука у хату не заходить? – закусывая огурцом, спросил Юхим Марию.
– Хозяством занимается, – ставя на стол сковороду с жареным салом, ответила Мария. – Яна дяучына работящая, добрэ памагае мне.
– Марыя, поросят накормила? – встрепенулась на печи баба Ганна.
– Накормила! – недовольная назойливостью матери, ответила Мария. – Ты спи, спи, мама!
– Ага, – успокоилась старуха.
– Ну, вы тут закусывайте, а я пойду попарюсь, – сказал Юхим, вставая изза стола. – Я мигом.
Мария подала ему кусок чистого серого холста вместо полотенца, и он вышел во двор.
Рика заканчивала очищать от снега дорожку к бане, когда к ней подошёл Юхим.
– Ну, вот мы зноу сустрэлись, красавица. Ты што ж у хату не зашла? Спужалась але брезгуешь?
Глаза Юхима горели недобрым огнём.
– Не брезгую, просто работать надо, – задыхаясь от волнения, но стараясь, как можно спокойнее, ответила Рика.
– Я знаю, ты жыдоука!
Юхим крепко держал её одной рукой за косу, другой – за подбородок. Его налитые кровью глаза сверлили Рику насквозь.
– Русская я!
– Брэшэшь! По глазам бачу. Мяне не обманешь!
– Русская я! Пустите меня, мне больно! Пустите!
– Бальней буде, кали не пойдешь зараз со мной у баню.
Рика поняла, что он хочет от неё. «Нет, только не это!» – подумала она.
– Пустите! Никуда я не пойду с вами!
– Пойдешь! – Юхим намотал её косу на руку и потащил в баню.
– Мама! – успела она от отчаяния крикнуть, прежде чем Юхим заткнул ей рот куском холста.
Полицай отворил ногою дверь в баню и, бросив девушку на холодный пол, навалился на неё всем своим грузным телом. Рика отчаянно боролась, как уж, извивалась, пытаясь освободить завёрнутые за спину руки, коленями упиралась в живот насильника; она не кричала, не звала на помощь – знала, что никто её не услышит, никто не поможет; обречённая, умываясь слезами, теряя последние силы, она лишь всячески оттягивала неизбежный и скорый конец. И в тот миг, когда он должен был наступить, в пылу борьбы Рика не заметила, как в баню ктото вошёл, и взметнувшийся в чьихто руках топор опустился на голову полицая. Она лишь услышала какойто непонятный мягкий удар над собой и одновременно стон Юхима и ощутила вдруг, как ослабело и обмякло его тело. Ещё полностью не сознавая, что же случилось, она брезгливо откинула его в сторону и вскочила на ноги. В сером сумраке Рика не сразу узнала стоявшего перед нею брата.
– Это ты?! – не веря своим глазам, наконец, спросила она, опешивши.
– Ну я, кто же ещё? – бледный и дрожавший от волнения, с опущенным топором в руках, ответил Рува.
– Господи! Я думала, тебя давно уже нет в живых.
Она обняла брата, прижалась к щеке, орошая его лицо своими слезами.
Смущённый её слезами Рува, отвыкший от столь тёплой домашней ласки, стоял, опустив руки, не решаясь обнять и поцеловать сестру.
– Как ты появился здесь? Ты словно с неба упал. Видно, Бог услышал мои молитвы.
…В ту холодную октябрьскую ночь, когда, выйдя из города, они наткнулись на полицейских, Руве удалось уйти от преследования. Полицаи, добежав до опушки, в лес не рискнули углубляться и, постреляв в темноту, вернулись к своему укрытию у дороги.
Гонимый страхом, Рува всю ночь петлял по лесу, пока, вконец обессиленный, не упал на кучу хвороста и тут же не уснул.
К утру он бы наверняка замёрз, если бы на рассвете его не обнаружили двое партизан, возвращавшихся с задания к себе на базу. Это были начальник разведки отряда, коренастый, кряжистый и гибкий, словно молодой дубок (его в отряде так и звали – «Дубок»), Семён Дворин и совсем ещё молодой Андрей Уголев, сын партизанского комиссара Михаила Уголева.
Андрей первым заметил лежавшего под сосной, слегка запорошённого снегом Руву.
– Гляди, Дубок, – шепнул он и показал в сторону развесистой сосны. С двух сторон они осторожно подошли к свернувшемуся в клубок Руве.
– Эй, парень, – тронул его за плечо Дубок, – живой?
Рува открыл глаза и не сразу сообразил, где он и что с ним.
Затем вдруг мелькнула мысль – полицаи! Он рванулся и хотел было бежать, но закоченевшие ноги не слушались его, и он беспомощно упал на спину.
– Ты кто такой? – строго спросил Дубок.
– Юра Вихрин. Детдомовский я, из Могилёва, – ответил Рува, с трудом поднимаясь на ноги.
– А почему здесь, в лесу, оказался?
– Иду к своему дяде в Рославль, заблудился я.
– И давно ты идёшь?
– Больше двух месяцев уже, – входя в роль, гнул свою линию Рува.
Поведение и ответы парня показались Дубку подозрительными. «Не шпионит ли этот пацан тут в лесу за нами, – подумал он, – база ведь недалеко отсюда? Надо проверить».
– Ладно, пойдём с нами, – сказал Дубок, – поможем тебе добраться до твоего дяди.
О партизанах в ту пору Рува ничего не слышал и не сомневался, что попал в руки полицаев. «Надо бежать, – подумал он. – Но как?» «Полицаи» всё время были настороже, шли рядом, и всякая попытка оторваться от них исключалась. А вскоре Дубок нахлобучил ему шапку на глаза (благо она была ему велика), чтоб не видел, куда они идут, и его повели под руки.
По прибытии на базу, убедившись, что находится среди своих, Рува, тем не менее, не зная, как отнесутся к этому партизаны, исповедоваться перед ними, рассказывать им всю правду о себе не стал, а продолжал придерживаться своей детдомовской легенды. Так во второй половине октября сорок первого года в партизанском отряде «Чапай» появился новый боец – Юрий Вихрин. Поначалу к нему приглядывались, затем стали брать на задания. Маленькая, тщедушная фигура мальчишки не вызывала какихлибо подозрений у окружающих; он появлялся в деревнях и на ближайшей железнодорожной станции, добывая для партизан нужные сведения.
Морозным февральским утром группа из десяти человек во главе с Дубком выехала на двух санях из лагеря для проведения важной операции: в одной из дальних глухих деревушек предстояло собрать народ и рассказать людям о разгроме немцев под Москвой.
Выбор пал на Сосновку: деревня эта находилась в стороне от большой дороги, у самого леса (удобно было подъехать незамеченными), не было там и постоянного полицейского поста.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: