Виталий Эрбес - За гранью возможного

Собрав всю провизию, занесли в комнату и улеглись уже спокойно спать. Ночью просыпались от воя волков и уханья филинов. В общем, кошмарная ночь получилась, но интересная.

Утром нагрузили амуницией ишаков и частично лошадей. По традиции, убрали в комнате, проверили печку, чтоб углей и огня не оставалось. Оставили несколько банок тушенки, конфет, чай. В печь заложили дрова. После этого тронулись в путь.

В полдень остановились у одинокой юрты, где на привязи стояла невзрачная лошаденка. Женщина что-то готовила в казане. Мы приветствовали хозяйку: «Ассалам алекум», она, посмотрев на нас, ответила: «Алейкум салам». Из юрты вышел мужчина лет 40—50, худощавый с темным, загорелым лицом. Спросил у нас, куда едем. После этого рассказал, как лучше добраться по прямой до конечного пункта. Пригласил за стол попить чаю, отдохнуть. Во время беседы за чаем хозяин рассказал, что в этом году развелось много волков и задрали много баранов, а зима была тоже плохая, бараны гибли от голода из-за частого гололеда. Я спросил: «А что лошаденка такая хилая?» «Она старая, болеет и скоро умрет, а резать ее уже поздно, кожа да кости».

Сразу подумал о своем коне, отбитом у китайцев, взамен угнанных наших. И как раз мой конь оказался лишним. Посоветовался с Аскаром, предложил сделать доброе дело: отдать китайского коня бедному, нуждающемуся человеку, все равно нам он не нужен. Аскар согласился.

Когда я сообщил об этом хозяину юрты, тот был очень удивлен. Рассказали ему историю этого коня и сказали, что отдаем его в подарок за гостеприимство. Хозяин не знал, чем нас отблагодарить, денег у него не было, предложил взять баранов, но мы отказались: «Это подарок, пусть у вас дела пойдут лучше».

После этого уехали, он нас некоторое время провожал уже на моем коне, потом попрощались.

Прибыв в совхоз, сдали лошадей по счету. Потом мы добрались до центрального района, откуда нас и всю нашу группу геологов перебросили на автомашине в Заилийскую пустыню.

Спускаясь по берегу реки Или, мы вышли на песчаный берег: широченный плавный скос мелкого песка, заросли небольших деревьев. Решили провести ночь в этом месте, безопасном от змей и других ядовитых существ.

Расположились прямо на песке под открытым небом. Палатки никто не захотел ставить. Рано утром проснулся от крика студенток-практиканток. Подняв голову, почувствовал, что твердой почвы подо мной нет, плыву. Уровень воды в реке резко поднялся из-за сильных дождей в верховьях, и залило низменность, где мы спали. Выскочил из мешка, вода была уже выше колен и продолжала прибывать. Все бегали с криками по воде, собирая пожитки. В общем, утренняя комедия. Интересно было наблюдать за этой паникой. Поймав кастрюлю и что-то из одежды, выбрался на сухое место, волоча за собой спальный мешок, в который набралась вода.

Собравшись на сухом берегу, стали наблюдать за речкой. Уровень воды быстро поднялся еще на метр. Кто-то из юмористов громко произнес: «Вот представьте себе, если бы наша повариха (дама с приличным весом) первой не намокла и не подняла криком всех, где бы мы сейчас уже были?» Другой вторил ему: «Как белые лебеди в черных непромокаемых спальниках, плыли бы, пугая всех и вся». Хохот пошел по всему берегу.

В отряде не было унылых людей. Все жизнерадостные, живые, юморные люди, не боявшиеся трудностей.

Через день отряд прибыл на новое место на правом берегу реки Или, и оттуда нас увезли на автомашине от Или за 20 км в пустыню. Там под песчаной (как мне вначале показалось) горой находилась большая ровная площадка, с трех сторон защищенная холмами.

Установив палатки и приготовив все остальное, уже вечером на закате все ужинали за общим столом, горел костер. Тут неизвестно откуда появился звук, как будто кто-то играл на гитаре или домбре. Звук был мелодичный, негромкий, но все достаточно четко его слышали, и тут же все место озарилось малиново-нежным светом. Посмотрев на пустынную гору, я увидел, что она светится в лучах заката миллиардами звездочек, заливая всю долину сказочным розовато-малиновым светом.

Будучи любопытным от рождения, я пошел на эту гору, захватив геологический молоток. Поднявшись метров на сто по пологому склону, я присел отдохнуть и обнаружил каменные образования розовой слюды. Отбил молотком кусок слюды от основной каменной массы. Он состоял из множества тонких пластинок слюды, как бы спрессованных друг с дружкой, а две боковые стороны были гладкие, как стекло. Ножом отщипнул одну пластинку, она была прозрачная, с нежно-розовым оттенком, а в куске камня цвет густо-розовый. Поэтому при закате солнца эти камни, направленные гладкой стороной на поляну, где мы разбили палатки, отражали вечерние солнечные лучи. Потом мы узнали, откуда возникал звук. В пустыне камни слюды раскаляются не равномерно, при нагреве, а также при охлаждении слюды происходит сдвиг пластин, и они издают нежный, объемный, завораживающий звук, чем-то похожий на гитарный. Каждая пластинка издавала звук своей тональности.

Вот в таком сказочном и в то же время суровом месте мы жили и работали около 3-х месяцев.

Также геологи ходили по маршрутам, молотком забивали в почву небольшие ломики «бурзунды» через определенные расстояния и на нужную глубину. В образовавшееся отверстие вставлялась трубка от дозиметра. Прибор обычно подвешивался на ремнях, на груди, и при прокачке ручкой насоса пыль, находящаяся на дне отверстия от ломика, засасывалась в прибор, и стрелка показывала, какая доза радия, изотопов, излучения в фильтре прибора (типа счетчика Гейгера). Иногда попадались под песком, на глубине полметра или даже на поверхности под песком, старинные окаменевшие кости крупного размера, которые также излучали радиацию; мы их называли обманкой. В пустыне было очень много ядовитых змей, скорпионов и фаланг. Скорпионы небольшого размера, песочного цвета, фаланги довольно крупного размера. Ящерицы шустрые, постоянно закручивали свой хвост в кольцо вверх. Также там водились вараны. Поэтому все палатки обкапывались арычком, глубиной 40—50 см, шириной 25 см, стенки расширены к низу. Поэтому, что туда попадало, выбраться не могло, т.к. по скошенным стенкам песка, эти ядовитые твари не выберутся и ползают по кругу.

Утром, что там собиралось, убивали или сжигали бензином. Кроме того, палатка обкладывалась по кольцу колючей веревкой из конского волоса.

Вечером, когда делать было нечего, ловили варанов – мы их называли дракончиками, размером они достигали от 40 до 80 см. Если его разозлить, он гонялся за людьми, как собака, чтобы укусить. Укус варана болезненный, но не опасный, иногда оставался синяк.

Иногда мы становились в круг до 10 человек, и кто-то брал варана за хвост, чтобы не укусил, и крутил его вокруг себя, а потом отпускал. Когда варана крутили, держа за хвост, он выгибался, пытаясь укусить обидчика. Зубов у него нет, вместо зубов пластины. А когда отпускали, он сразу с центра круга бесстрашно кидался на геологов, стоящих по кругу. Все с визгом разбегались кто куда. Варан, выбрав самого медлительного, пускался за ним в погоню. Смех, визг, хохот. После этого мы варана кормили и привязывали у входа в палатку. Он охранял нас от змей, скорпионов, фаланг. Вараны приручались достаточно легко.