Николай Вокуев - Пастбищный фонд

Уважаемым читателям может показаться, что я отвлекаюсь от темы, нет! не судите строго, в рамках данной книги, я постараюсь рассказать обо всех людях, жизненный и трудовой путь, судьбы которых пересекаются с описываемыми событиями…

Четыре года руководства бригадой прошли незаметно и вот, уже 1941 год! Старшему сыну, Андрею, исполнилось пятнадцать лет. Андрей был первым помощником отца в оленеводстве. Выполнял все работы на ровне со взрослыми.

22 июня 1941 года был обычный, календарный день в году, но этот обычный летний день приносит весть, что – война! Началась Великая Отечественная Война. Об этой страшной, нежданной беде оленеводы узнали не сразу. В начале сороковых в чумах не было связи и тундровики продолжали жить в привычном режиме. Весть о войне пришла вдруг и не из сообщений по радио и газет, а из самой тундры.

7 июля в тундре большой праздник. Праздник солнца, первой зелени, продолжение периода летнего солнцестояния, праздник «Иван лун». В тундре этот праздник всегда уважали. В этот день хозяйки чумов выглядели необычно нарядно, в каждом чуме было много стряпанного и различных мясных блюд. Чувствуя атмосферу праздника, детвора водила хороводы, пели песни. Мальчишки пускали кораблики. Все без исключения, взрослые и дети принимали участие в игре – лапта. Женщины по старше и старики с удовольствием, смехом, криком и возгласами, исполняли роль болельщиков. Чума стояли у озера на левом берегу реки Хадутта. Не далеко от чума стояла дежурная упряжка бригадира из пяти оленей. Олени смирно лежали и дремали под тёплыми лучами солнца.

– Смотрите, – громко обратилась к играющим одна из хозяек чума, указывая рукой в сторону реки, – вон люди идут в нашу сторону!

В азарте игры не все сразу поняли, о чём идёт речь, и продолжали состязание. Нагретая лучами солнца земля испаряла влагу и от этого казалось, что всё вокруг находится в каком-то движении. Весь горизонт качался, плыл, образую вертикальные волны. Два силуэта людей, то сливались с местностью, то появлялись на горизонте необычно вытянутой форме и трепеща в волнообразном движении. Люди шли медленно, устало, тщательно выбирая дорогу, старались избегать болотистых мест, кочкарников и обросшие кустами участки. Часто останавливались передохнуть, поправить то и дело сползающие с плеч ремни от рюкзаков. Обитатели бригады, все и взрослые, и детвора, собрались у нарты крайнего чума и вполголоса рассуждали, гадали: кто эти нежданные ходоки.

– Знать, что то случилось, раз идут в такую погоду, – нарушил тишину молчания один из пастухов, – сейчас не время гулять по тундре, вот-вот полетит комар во всю силу. Уловив чужие запахи, собаки дружной стаей кинулись в сторону незнакомцев, разноголосым лаем предупреждая хозяев и угрожая непрошеным странникам. Они появились со стороны Хадутта и уверенно взяли направление в сторону чумов. Остановились перед ручьём, долго искали перевалку. Ручей брал начало в тундре, из многочисленных болот и мелких озерков и впадал в озеро, где стояли чума. Берега болотистые и сильно обросшие кустарниками.

Перевалив ручей они направились в сторону пастухов, которые стояли группой окружённые детворой и неугомонными собаками.

– Да это же Михаил, – вдруг узнал одного из ходоков Николай Васильевич, – это же Загваздин, учётчик стада!

– А второй, Иойль! – воскликнул кто то из пастухов, узнав второго попутчика.

И люди двинулись навстречу друг к другу. С одной стороны два уставших, от многокилометрового перехода, человека, а с другой – радостная, улыбающаяся, разновозрастная группа людей. Впереди бежали собаки, за ними детвора, плотной толпой шли взрослые, пастухи и хозяйки чумов. Встретились. Хозяева стойбища быстро обступили гостей со всех сторон и обменивались рукопожатиями. Учётчик стада Загваздин Михаил Филиппович и инспектор стад Иойлев Иойль Германович прибыли на лодке до устья реки Ен-яха и через оленеводческую бригаду Вокуева Николая Васильевича добирались до бригады Вануйто Ивана Прокопьевича. Иойль Германович снял с себя рюкзак, положил на землю и, обведя усталым взглядом окружающих грустно, тревожной ноткой в голосе произнёс:

– Война, братцы, Война! фашистская Германия напала на нашу Родину.

Чума бригады Вануйто Ивана Прокопьевича стояли на вершине реки Сябу-яха, у небольшого рыбного озера. Основное стадо выпасалось по реке Паёта и постепенно двигалась к реке Мангоюробей. Быки, транспортные олени, лениво передвигались по холмистому берегу реки Сябу-яха и лакомились особым весенним деликатесом- пушицей полевой. В транспортном стаде дежурил пастух Егор Вануйто. Июльское солнце всё больше нагревало землю. Распустились листья ольхи, берёз, кустарников и земля постепенно окрашивалась в зеленый цвет. Комары с каждым днём всё активнее стали напоминать о своём присутствии. Пастухи готовились к летнему выпасу. Увязывали нарты с необходимым летним снаряжением, одеждой и продуктами. После ёра запланировано соединение основной части стада с транспортным стадом.

Начальник стада Вануйто Иван Прокопьевич заметил приближающее стадо и, взяв аркан, направился к ёру. Но, что-то необычное показалось ему в поведении пастуха гнавшего оленей к чуму. Иван Прокопьевич вернулся в чум, взял бинокль. Бинокль с шестикратным увеличением, в те далёкие годы был верным помощником оленеводов. Но, этим биноклем, Иван Прокопьевич дорожил особо. Это память о тяжёлых временах и далёком крае предков. Память о прошлом времени, когда преследуемые как кулаки, люди покидали родные, обжитые места и уходили за Урал, в поисках спокойных мест. Уходили, но попадали в те же жернова несправедливых репрессий. Незаметно к ёру подтянулись и остальные пастухи. Собравшись возле бригадира, они изумлённо смотрели в сторону приближающего стада. Олени плотной массой двигалось к чумам. Позади стада ехали две упряжки. Одна дежурного пастуха. Егор голосом подгонял оленей и поправлял отколовших, отставших оленей, с помощью собаки. Но вторая упряжка неизвестная, запряжена в пять оленей. Кроме пастуха в нарте сидели два пассажира. Пастухи у ёра переговаривались между собой, обменивались весёлыми шутками об увиденном. Здесь, в тундре, время другое, всегда спокойное, оторванное от суетливого мира, от цивилизации.

– С Егором едет пастух Фёдор Ямзин, – опустив бинокль, произнёс бригадир Иван Прокопьевич, – а вот, кто те двое? Не могу узнать.