Мария Башкирцева - Если бы я была королевой… Дневник

В чьи руки попадет мой дневник? Все, написанное до сих пор, интересно только мне да моим близким. Покамест буду продолжать сама для себя: ведь приятно же будет потом окинуть взглядом всю жизнь?

Суббота, 30 августа 1873 года

<���…> Сегодня утром ходила с княгиней… <���…> покупать фрукты; она торговалась, а я платила, сколько спросят. Я же пошла впервые, наудачу, и вдруг торговаться! Дала обступившим меня женщинам и детям несколько су. Господи, сколько радости! Они смотрели на меня как на Провидение. Не торгуюсь и раздаю монетки. Одна женщина сказала: «Какая вы добрая!» О Господи! Ну если бы Господу было угодно на меня взглянуть! Вернулась домой, все на меня смотрят, все завидуют. Начала составлять расписание занятий, завтра кончу и стану учиться каждый день по девять часов. Господи, ниспошли мне усердия и силы духа, чтобы учиться; они есть у меня, но мне нужно больше. <���…>

Четверг, 4 сентября 1873 года

Пришел учитель французского: будем заниматься два раза в неделю, по вторникам и субботам. <���…>

Суббота, 6 сентября 1873 года

<���…> Первый урок с г-ном Брюне – литература, грамматика, риторика, история, мифология. Было что-то вроде экзамена.

Понедельник, 8 сентября 1873 года

Пришел учитель арифметики и космографии. Пока мы с ним беседовали, Поль принес шляпку из Парижа, мама не хотела платить не глядя, коробку открыли и про учителя забыли. В девять вечера получаем от этого учителя письмо, где он пишет, что ему был оказан скверный прием и т. д., что чистая правда. Я очень рассердилась, очень. <���…>

Вторник, 9 сентября 1873 года

Первый урок немецкого; я не любила этого языка, только недавно он стал меня привлекать, и теперь я его люблю, я его учу со страстью. <���…>

Понедельник, 15 сентября 1873 года

Я лентяйка, будильник прозвонил в пять, я переставила его на шесть и проспала до семи. Если я начинаю на полчаса позже, весь день испорчен, ничего уже не делаю. Так сегодня и вышло. Ни английского, ни итальянского, ни латыни. Одним словом, ничего. Но у меня был урок разговора с Хичкок. Это полезнее всего остального.

Сегодня впервые говорила по-итальянски. <���…> Позавчера был первый урок физики. Ах, как я собой довольна! <���…>

Пятница, 19 сентября 1873 года

Все время стараюсь не падать духом… <���…> Не стоит растравлять себя сожалениями. Жизнь коротка: пока можно, надо смеяться. Печали сами придут, надо их избегать. Бывают несчастья, от которых не убережешься: смерть, разлука, – хотя даже в разлуке есть свое очарование, пока надеешься. Но портить себе жизнь мелкими неприятностями – фу! Я не придаю значения пустякам; терпеть не могу мелких будничных обид; только смеюсь и переступаю через них. <���…>

Понедельник, 29 сентября 1873 года

Сегодня день тетиного ангела. <���…> Меня попросили сыграть на рояле, я сыграла им анданте из минорного концерта Мендельсона, но им не понравилось, хотя играла я хорошо. <���…>

Мы омещаниваемся! И я ничего не могу сказать, чтобы не вышел скандал.

Вторник, 30 сентября 1873 года

Пошла к маме и кротко рассказала ей все, что вчера перестрадала. Никакой сцены не вышло, наоборот, признали, что я права. Я тихо плакала, опустив голову, так что слезы натекли на пол и он стал мокрым, и, если бы это была сцена из мифологии, мог бы образоваться источник. Мама сказала, что мы не можем много бывать в обществе из-за моих разлюбезных теток и из-за мамаши Толстой.

<���…>

Консул должен был представить нас префектуре, но они все плохие. Мама недостаточно живая и предприимчивая, не обращает внимания на пересуды, люди клевещут, а она не возражает. И потом, мы, к сожалению, слишком добрые: принимали у себя бог знает кого. <���…>

Понедельник, 13 октября 1873 года

Сегодня отыскиваю в книге задание, и тут милочка Элдер [20] Элдер – учительница английского языка. говорит: «You know, the Duke of Hamilton is going to marry the Daughter of the Duke of Manchester, very soon». – «Indeed?» [21] «Знаете, герцог Гамильтон женится на дочери герцога Манчестерского, очень скоро». – «В самом деле?» (англ.) – пролепетала я. Я заслонилась книгой, потому что покраснела как мак. Как будто острый нож вонзился мне в грудь. На меня напала такая дрожь, что я еле удержала в руках книгу. Я испугалась, что сейчас потеряю сознание, но книга меня выручила. Чтобы успокоиться, несколько минут я делала вид, что ищу нужное место. Урок я отвечала дрожащим голосом. Я призвала все свое мужество, как когда-то, чтобы прыгнуть с мостков в купальне, и сказала себе, что нужно смириться. Стала писать диктовку, чтобы некогда было разговаривать. <���…>

Среда, 15 октября 1873 года

<���…> Ницца уже не та. <���…> Только он и привязывал меня к Ницце. Теперь я ее ненавижу и она для меня невыносима.

У меня больше нет цели. Выхожу из дому просто так, чтобы выйти. Тоскливо! Ах, как мне тоскливо!

<���…> Господи, спаси меня от отчаяния! Господи, прости мне мои грехи, не карай меня! Все кончено!.. кончено!.. У меня лицо чернеет, как подумаю, что все кончено!..

Четверг, 16 октября 1873 года

<���…> Сегодня мне хорошо, мне весело: может быть, все еще и неправда, потому что никто не подтвердил ужасного известия, а по мне, уж лучше заблуждение, чем печальная правда.

Пятница, 17 октября 1873 года

Я играла на рояле, и тут приносят газеты. Беру «Галиньяни'с мессинджер», и первые же строчки бросаются мне в глаза: «The Berlin journals state that the betrothal of the Duke of Hamilton to Lady Mary Montague, daughter of the Duke of Manchester, was celebrated at the court of Baden on the 9 thinst» [22] «Берлинские газеты сообщают, что в Баденском суде девятой инстанции была заключена помолвка герцога Гамильтона с леди Мэри Монтегю, дочерью герцога Манчестера» (англ.) . .

Газета не выпала у меня из рук, наоборот, я вцепилась в нее мертвой хваткой, ноги у меня подогнулись, я села и еще раз десять перечла эти разящие строки, чтобы окончательно убедиться, что они мне не приснились. Боже милосердный, что я прочла! <���…> (Нынче вечером не могу писать, бросаюсь на колени и плачу.) Входит мама; чтобы она не заметила, что со мной творится, делаю вид, что иду узнать, готов ли чай. А впереди еще урок латыни! О пытка! О мука! Ничего не могу делать, не могу успокоиться.

В мире нет слов, чтобы выразить, каково мне сейчас, но надо всем преобладает, сводит меня с ума, убивает меня – ревность, ревность; она рвет меня на части, доводит до бешенства, до исступления! Если бы я могла дать ей волю! А нужно все скрывать и казаться спокойной, но мне от этого еще хуже. Когда откупоривают шампанское, оно пошипит и успокоится, но если чуть-чуть приоткрыть пробку, чтобы оно только шипело и пенилось, но не успокаивалось… Нет, сравнение не годится, не знаю, не могу. Я страдаю на самом деле, не как маленькая, я страдаю, я раздавлена!!! <���…>