Анастасия Полярная - Слово о Вере Алексеевне Зашихиной. О великой народной целительнице Русского Севера

«Вера Алексеевна, а как к вам пришёл дар врачевания?» – осмелившись, спросила я.

«Меня к этому готовили. Мне было лет пять, когда меня посетило первое видение. Было летнее солнечное утро. Я гуляла в поле, любуясь его красотой. И мне было явление Пресвятой Богородицы. И так хорошо на душе мне тогда сделалось: непередаваемое чувство какое-то. Я спросила Её: «Сколько детей у меня будет?» – «Видишь, сколько в этом поле головок льна? Столько и детей у тебя будет», – был мне ответ. Так и получилось: все люди, что ко мне приходят за помощью, – мои дети. Ведь, помогая им, я в ответе за них перед Богом. Вот так, – закончила эта строгая и одновременно очень милая бабушка и, немного помолчав, продолжила: – Меня знакомили со святыми, с травами, учили на скотине: изнутри показывали болезнь. Ведь я сначала работала в колхозе зоотехником, потом в совхозе техником-осеменителем коров. И мне на органах забитого скота было показано, какая бывает боль, отчего. И про болезни рассказывали.

«Я поставил тебя в ту школу, где изучается этот урок», – было мне сказано самим Иисусом Христом.

А в 1989 году, в перестройку, мне было видение почтальона. Почтальон тот принёс мне бумагу, на которой по-старинному, с ятями было написано так: « Мысль ту веди, глаголь добро слово, изживёшь зло. Людям будет покой. Я ». С этим я и иду всю дорогу».

Долго мы проговорили в тот день. Вера Алексеевна не спешила. Наряду с силой её духа, я ощущала в ней необыкновенную душевную мягкость, чуткость и доброту. Я сидела потрясённая и слушала её, боясь пропустить даже слово. Мне открывалась внутренняя красота этой женщины.

«Дивен Бог во святых своих», – вспомнились слова. Я читала и знала из рассказов своей крёстной о божественных людях: об Алексие, человеке Божием, о матушке Матроне, Валентине Амфитеатрове и других, но впервые в жизни я общалась с таким человеком, вера которого творила чудеса.

Сама эта бабушка была для меня воплощением чуда!

«Родилась я в деревне Ярокурье, Котласского района, близ села Приводино. У бабушки моей была старинная икона, которой она очень дорожила. Когда бабушка умерла, эту икону забрала Фёкла, чужая старушка. Отец не раз посылал меня к Фёкле за брусникой, когда мы жили на Волоке, и я бежала и всегда видела у неё эту икону в переднем углу. Прошли годы, Фёкла умерла, и я захотела узнать, цел ли тот дом, и найти эту икону.

Одинокий дом доживал свой век, постепенно разрушался. Нигде, даже на чердаке, я не могла найти иконы.

Уже собиралась уходить, как слышу слова: «Вера, возьми! Вера, возьми!» Передо мной – старинный сундук с дырой в крышке. Я его открыла и увидела эту икону».

Вера Алексеевна всегда ощущала связь с Богом, но священный дар открылся ей неожиданно, когда она была уже на пенсии. Она поведала, что в пятьдесят девять лет очень тяжело заболела и думала, что уже не поправится. Но однажды вышла из дома и увидела свою соседку насквозь… С этого началось выздоровление, и начались чудеса, пошла молва, и к ней поехали люди. Обнаружив своё предназначение, Вера Алексеевна начала ездить по церквам и лечить людей.

«В церкви на моей родине в тридцатом году не могли сшибить одного креста. Видно, само Всевидящее Око Господне этот Крест держало», – сказала она.

В тот день Вера Алексеевна поделилась со мной ещё одним удивительным откровением из своей жизни.

«В сорок третьем году в Великом Устюге я встретила Иисуса Христа, – неожиданно сказала она. – Там был организован военный госпиталь, и нас отправили ухаживать за ранеными, писать под диктовку письма и посылать их. Тогда, только на семнадцатом году, мне дали паспорт. Я не сразу поняла, какое мне было послано испытание, кто был тот раненый солдат, за которым я ухаживала. Он лежал. Писем писать не просил. А я думала: «Наверное, семья у этого солдата. Если б знать, что свободен, – уж я ни за что не бросила б раненого». Когда он пошёл на поправку, начал ходить и его стали готовить к выписке, я намеренно перестала ему на глаза попадаться… А однажды случайно увидела его в генеральской форме. Мы, пять девушек-зоотехников, бежали по деревянным мосткам, чтобы посмотреть на того солдата. Он остановился. На нём ремни скрипят новые, в руке – тросточка. А мне, деревенской девушке, стыдно глаза на него поднять. «Ой, наверное, семья у него. Побегу я», – думаю. Поздоровалась с ним и убежала.

А потом, когда стала по церквам ездить, пришла в Устюге на то же самое место.

«Ну, и чего ты стоишь? – слышу. – Это был Я. А ты заметила, какая тросточка у Меня была? – спрашивает. – Я – в тебе, а ты – во Мне. Проси, что хочешь, и Я тебе всё сделаю. Я всегда с тобой» – вот Его слова.

Я встала и пошла.

А теперь я вижу его таким, каким встретила его на том месте – генералом. Это знак того, что всю войну он был в каждом. И придёт такое время, когда наши будущие воины-маршалы будут как двенадцать апостолов», – сказала Вера Алексеевна.

Вспоминала она и о маршале Жукове и особо его выделила; говорила, что его очень чтут на небесах. Упоминала и о Пушкине, о неразгаданном смысле его стихотворений, в которых зашифрована важная информация, пришедшая к поэту от Бога.

Говорила и о политике, о том, что Россию ждут сильные потрясения. И о том, что скоро родится её заступник, наделённый великою Божьей силой. Божьим словом, молитвой он отстоит нашу богохранимую державу. Вера спасёт её и её людей.

Коснулась Вера Алексеевна и экологии: сказала, что будут проблемы с водой; Северная Двина поменяет русло, и нелегко придётся рыбам в загрязнённых реках…

В тот день в доме Веры Алексеевны я пережила истинное потрясение: она говорила иносказательным языком, картинами, образами, при этом оперируя масштабами Вселенной, духовно-философскими понятиями и категориями; речь шла о глобальных проблемах мироздания, о взаимоотношениях человека и Бога, о космосе и судьбах нашей страны…

Слушая её, я чувствовала, что мне приоткрывается великая тайна светлой человеческой души этой избранной женщины, причастной к духовному пространству.

Вера Алексеевна говорила о необычных людях, которые приезжают к ней и пишут ей из разных стран: про тибетских лам, девушку из Австралии и ученицу Джуны из Москвы; две последние её посещали. Мне открывалось столько содержательной информации, что, к сожалению, многое не удалось запомнить.

В конце нашего разговора Вера Алексеевна рассказала вкратце и о судьбах своих родных. Она говорила о них с теплотой и любовью. Двоих из её пятерых сыновей уже не было в живых…

Напоследок она поделилась со мной неожиданным откровением: «У меня должен был быть ещё один ребёнок, но он не родился… Этот ребёнок всегда со мной…». Вера Алексеевна достала из кармана передника икону Казанской Божьей Матери с Младенцем и положила передо мной на стол: «Эту икону я всегда ношу с собой, везде, даже в баню – в память о моём неродившемся шестом ребёнке…».