Брайан Крэнстон - Жизнь в ролях

Его жизнь была типичной для актера – случайные заработки, зависимость от игры случая, от поворотов судьбы. Будучи ребенком, я не чувствовал разницы между периодами, когда семья благоденствовала и когда она балансировала на грани банкротства. Но мои родители, разумеется, ощущали это в полной мере. Скажем, в благополучный для нас период мы покупали новую машину. А некоторое время спустя продавали ее и приобретали старую. Или, к примеру, отец в какой-то момент вдруг решил пойти на большие расходы, чтобы устроить на заднем дворе настоящий бассейн. В то лето, когда он был построен, к нам часто приходили гости, а мы, дети, часами плескались в воде, пока у нас не синели губы, а потом вылезали и грелись на теплом бетоне.

На следующее лето мама сказала нам, что с купанием ничего не выйдет, потому что у нас не было денег на химикаты для очистки воды. В результате наш бассейн зацвел и покрылся ряской, словно деревенский пруд.

Мой отец как актер добился кое-каких успехов. Он снимался в нескольких телешоу, появлялся в эпизодах в целом ряде фильмов, был соавтором сценария художественной ленты под названием «Крадущаяся рука» – в ней рассказывалось о том, как мертвая рука одного астронавта преследует подростков, решивших отдохнуть на пляже. Он также принимал участие в работе над сценарием фильма «Перемалыватели трупов», довольно низкопробной трилогии, в которую также вошли «Бальзамировщики» и «Гробовщик и его ужасные приятели». Эти картины, наверное, до сих пор недобрым словом поминают те из посетителей кинотеатров для автомобилистов, которые считают, что обладают высокохудожественным вкусом.

Отец сыграл одну из ролей в ужасно неудачном низкобюджетном научно-фантастическом фильме «Начало конца». Его снял в конце 1950-х годов великий Берт И. Гордон, он же Мистер БИГ, специализировавшийся на художественных лентах с «гигантскими» существами. Он использовал технику наложения одного изображения на другое. Выглядело это весьма неубедительно. Вы наверняка помните классический сюжет о нашествии злобных гигантских стрекоз-людоедов, выращенных на экспериментальной ферме где-то в Иллинойсе.

Джо Крэнстон играет в этом фильме солдата, которого поставили часовым на крыше нью-йоркского небоскреба. Стрекозы-гиганты атакуют город. Глядя в бинокль, мой отец докладывает своему командованию по рации, что все спокойно. «В восточном секторе чисто», – говорит он. И именно в этот момент позади него вырастают усики-антенны чудовищного насекомого. Затем в кадре появляется командный пункт. Офицеры слушают доклад часового: «Их нигде не видно». Далее слышится душераздирающий вопль: «Не-е-е-ет!» Отец погибает. В общем, редкая чушь.

Всякий раз после того, когда отец появлялся в шоу или в телефильме, наши соседи на следующий день заходили к нам, чтобы сообщить свое мнение о его работе. «Мне понравились сюжет и режиссерская работа, но все актеры были какие-то бездарные». Или: «Начало было прекрасным… но концовка – это полный провал».

Так я узнал, что у знаменитостей есть критики и у них всегда находится какое-нибудь «но». Каждый считал себя вправе высказать свое мнение. Актерам в этом смысле здорово достается.

Я не могу сказать, что моему отцу не хватало уверенности в себе. Но бесконечные «но» его все же задевали. Когда дела у него шли плохо, он начинал ворчать, что многие его коллеги по цеху не заслуживают достигнутого ими успеха. Что он превосходит такого-то актера и работает куда больше такого-то. В такие моменты его бесили все без исключения. Никогда нельзя было угадать, что могло вызвать у него приступ раздражения.

Помню, как-то раз мы ехали в машине – отец за рулем, мы с братом на переднем сиденье. Нас подрезал какой-то лихач. Отец ударил по тормозам и вынужден был резко вытянуть в сторону правую руку, чтобы мы с братом не ударились головами о ветровое стекло. Автомобиль у нас на этот раз был старый и ржавый. Отец погнался за лихачом, отчаянно сигналя, и настиг его у светофора. Остановившись рядом с ним, отец опустил стекло и начал громко кричать, выражая свое возмущение. «И что ты собираешься делать по этому поводу, мужик?» – спросил лихач. Он был намного моложе моего отца. «Сверни за угол и притормози – и я покажу тебе, что я собираюсь делать», – ответил отец.

Обе машины повернули за угол и остановились. Отец приказал мне и брату оставаться в салоне. Мы с ним оба были очень испуганы. Отец вышел из машины. Лихач – тоже. Он был намного крупнее – высокий, крепкого сложения. Однако отец решительно подошел к нему и врезал ему в лицо. Тот парень пошатнулся, ударился спиной о свою машину и упал на землю. У него был расквашен нос, все его лицо было в крови.

Отец вернулся в машину и, захлопнув дверь, сказал: «Не говорите об этом маме. Она будет волноваться». Когда наш автомобиль тронулся, мы с братом посмотрели в заднее стекло. Тот парень все еще держался обеими руками за лицо, кровь лилась у него между пальцев. Вот что сделал мой отец. Он был настоящим бойцом.

Свой буйный нрав он демонстрировал не только на улице. Драки случались и у нас дома. Родители, бывало, сцеплялись друг с другом. Мы, дети, в таких случаях прятались у себя в комнатах.

Когда отец взял в аренду «Кубок Корбина», бар и кофейню при кегельбане на бульваре Вентура в городке под названием Тарзана, наши финансовые дела были уже нехороши. Его спорадические появления на телеэкране не приносили достаточно денег для содержания семьи. У отца была концепция развития заведения: он рассчитывал, что это будет место для утонченной публики. Он надеялся, что днем посетителей будет привлекать кофейня. Вечером же она должна была превращаться в клуб с живой музыкой.

Но все вышло совсем не так, как он рассчитывал. За кассовым аппаратом сидела моя бабушка. Мать взяла на себя обязанности повара и официантки. Мы с Кимом, придя из школы, убирали со столов и мыли посуду. Даже моя пятилетняя сестренка вносила свой вклад в общее дело – она разносила посетителям воду. Отец распоряжался в баре. Однако он частенько отсутствовал на рабочем месте. Может, он в это время был на пробах. А может, на свидании с какой-нибудь девицей.

Мы с братом осознавали всю шаткость положения нашей семьи, хотя и не понимали каких-то деталей. В страшном напряжении мы ждали возвращений отца, за которыми неизбежно следовали скандалы и драки.

Неудивительно, что мы искали любую возможность получить хоть какую-то передышку. Нашим любимым времяпрепровождением было посещение кино. Мы работали в кофейне почти ежедневно после школы. В три часа, если к этому времени мы заканчивали делать уроки, мы были уже у дверей местного кинотеатра, чтобы успеть на дневной сеанс и к вечеру снова вернуться в кафе.