Орбел Татевосян - Третья диктатура. «Явка с повинной» (сборник)

С братом однажды сходили и к этой Юле домой. Её мать, которой в прокуратуре, видимо, объяснили, что дочку никто не насиловал, злорадно сказала: «А я и не добиваюсь, чтобы Вас посадили, достаточно и того, что из МГУ выгнали». Лет 14 спустя, владея уже вторым дипломом этого же МГУ, было у меня неприличное желание отправить ей нотариальные копии своих дипломов. Подавил, конечно, не достойное приличного человека злорадное чувство.

С Сапрыкиной вышло нехорошо. Умиляясь тому, как она печётся о моём «благополучии», я ей даже обещал: «Вот выкручусь, и женюсь на тебе». Так и женился, на свою беду. Жизни у нас не получилось. Через два года, уже при годовалом сыне, разъехались. Но это уже совсем другая эпоха моей жизни. У нее будет своё название и свое время.

«Спасибо за очередную главу, читаю с интересом. У меня создается впечатление, что я читаю не о человеке, которого знаю, а о каком-то литературном герое. И еще хочу сказать, у меня раньше были какие-то иллюзии: может, написать что-нибудь, к примеру, о наших местных каких-то событиях. Теперь точно знаю, что писать мне противопоказано. Ни навыков, ни таланта нет. Если говорить о навыке (или умении), этому, как минимум, надо учиться, свыше это не приходит. А вот талант – от бога. Из своего личного опыта: попытался что-то написать по поводу каких-то наших местных событий, получилась ерунда. Боясь показаться необъективным, я приводил конкретные факты, имена… В результате получился донос. Слава богу, этого никто не видел. А почитав твое, понял, что это не мое. Как в том анекдоте, да наоборот: чукча не писатель, чукча читатель.»

Саша Лазарев.

«Орбели Григорьевич, я прочитал Ваши опусы, просто еще не успел написать, т. к. сейчас готовлюсь к госэкзаменам и защите диплома в институте. Пишете Вы просто, свободно и интересно, без каких-то лишних „писательских“ заморочек, и это втягивает в чтение, так что прочитал за раз. Мне нравится. Как будто переносишься в то время и пока читаешь – находишься там».

Сергей Старухин

«Чего так удивился девчонке без трусов? Обычное озорство. У нас на Руси не то еще бывает. Вот недавно пара пацанов (пишут – около 18-и, не более) часу в 12-м дня в самом центре Самары, на краю какого-то бассейна, спокойно занялись половым актом на глазах у изумленных прохожих, удовлетворили друг друга, оделись и ушли. Теперь, говорят, их ищут, чтобы примерно наказать. Это в миллионном городе. Ищи ветра в поле»…

Виктор Гарнецкий

Первая моя женитьба была скомканной, впопыхах, как русские говорят. Самому жениху едва исполнилось 19. Невеста на 2 с половиной года старше. Она не из образованных (школу бросила после 8-го класса), но в жизни уже определилась, на конвейере часового завода работает. А я ни к чему не приспособленный оболтус, исключенный из МГУ без какой-либо квалификации. Предстоит определиться в жизни. Но это разве свадьбе помеха?

Сапрыкины устроили ее чин-чином: старшую выдают! Жили они в недавно полученной двухкомнатной квартире (5-й этаж блочной пятиэтажки без лифта, кроме Вали еще трое, младше ее, из них один мальчик). Дали квартиру отцу семейства, каменщику на стройке. В Москве тогда 10 процентов построенного жилья отводилось самим строителям. Их не хватало, заинтересовывали ускоренным получением жилья в столице. Очередь Коли Сапрыкина дошла не то на 6-м, не то на 8-м году его работы и проживания семьи в общежитии (годами многодетные семьи живали в общежитейских комнатках, нередко – две семьи в одной, это считалось в порядке вещей). Предмет гордости же: всем – комнату в коммуналке, а ему (шестеро все-таки!) – квартиру целиком. В большой комнате и собрали «кагал» (человек 15, кажись, большинство родственники из Старого Оскола). Хозяйка сварила традиционный самогон (сахар да дрожжи) в нужном количестве, пили по-русски, без удержу, пели «Шумел камыш» (впервые тогда и услышал ее), веселились. С моей стороны только Мурад Шавлохов был. Ему все это не очень понравилось, кажется, отвалил при первой же возможности. Так и я не был в восторге, и что из этого?

Выделили нам на несколько ночей малую комнату, сами устроились в большой и в кухне (метров 10, поди). Знали, что ненадолго, я вот-вот уеду. Билет на поезд на 29-ое число был в кармане (свадьба была, кажется, 25-го). Куда?

В донецкие шахты. Пытался сначала завербоваться. Не взяли: призывной возраст не годится, нужен работник хотя бы года на три, на меньший срок договор нельзя заключать. Посоветовали: езжай за свой счет, примут с радостью. Вот в Гукове (70 км от Ростова) давеча новая шахта открылась. Общежития есть на всех шахтах. Я пошел и купил билет (из Москвы прямого хода-то нет, ехать надо до станции Зверево, дальше 15–20 км – чем попадется). Еще и выписаться из общежития МГУ надо, иначе сама идея – насмарку: в СССР без прописки на работу не берут, а без штампа выписки с прежнего адреса в паспорте по новому адресу не прописывают. Порядок есть!

Попробуй выпишись! Огромное хозяйство в МГУ. Книги в библиотеку сдай, белье в общежитии верни, открепись от проф- и других «общественных» организаций, тогда только и выпишут из общежития, вернут паспорт и заберут студбилет (и сегодня он – главный пропуск в здания МГУ). Дальше – катись колбаской… Приведенная выше последовательность обязательна, завязано все на выписке.

Комсомол не отпускает. Надо, мол, разобраться с решением собрания курса. Получается нарушение устава, исключали же без тебя. Без тебя вопрос на бюро не станем выносить, выйдет двойное нарушение устава. Еле уговорил: да забери ты этот билет, считай меня вышедшим добровольно, это-то уж ваш устав не запрещает? «Зачем тебе? Может, выговором отделаешься». «А мне и в самом деле ваш билет ни к чему, не люблю общие собрания». Секретарь и «пошел мне навстречу», даже формального заявления не взял.

Покатил. Утром 30-го ноября сошел с поезда в Звереве. Картина полной военной разрухи: развалины домов, станционных сооружений, торчащие тут и там каменные остовы стен, вместо вокзала – некая времянка (интересно, у немцев тоже 13 лет спустя после войны все в том же состоянии? У них ведь тоже камня на камне не оставалось…).

Доехал до Гукова по «железке», пригородным (если верно помню, венгерский трехвагонный дизель-поезд, идущий в Дебальцево, в Донбассе тогда они только и ходили в оживленном пригородном сообщении). И правда, у шахты № 15–16 есть хорошее общежитие, подтвердили аборигены. Народ-то нужен везде. Оформили, дали общежитие. В ходе двухнедельного инструктажа сжалились даже небольшой аванс выписать (деньги кончились, занять пока не у кого, как-то на занятиях, стыдно признаться, впал в голодный обморок, потерял сознание, вот сердобольные русские и выдали аванс). Потом спустился в шахту, попал в бригаду лесодоставщиков (на шахтах их называют лесогонами, подают в лавы и штреки пиломатериал для крепежа), и пошло-поехало.