Константин Деревянко - На трудных дорогах войны. От Кавказа До Балкан

Никогда я не нажимал на начальника тыла. Хотя давал волю своим чувствам, когда воину не отпускалось положенное по нормам, а на складах оно было. Но это случалось очень редко, так как мне довелось работать с хорошими тыловыми руководителями.

Рассвет первого дня нового года я встречал на Дамбе, тут уже был старморнач косы Чушка Каневский со всеми своими помощниками: В. М. Адамовым, Н. А. Калиниченко, В. М. Булдаковым, Евтеевым и комендантами причалов: Г. В. Кисилёвым, М. У. Голенко, Г. В. Касьяновым, Д. Я. Микшуном, А. А. Вербаховским, Ф. И. Филипповым, А. Г. Девятаевым, К. И. Дубовым. Пригласили армейских офицеров, ответственных за погрузку. Познакомил их с решением Военсоветов армии и флота, обсудили возможности и сообща пришли к выводу, что уже сейчас можно в полтора раза увеличить перевозки. И тут же они получили эту задачу. Подъехал генерал Пламеневский и лично взялся за организацию быстрой погрузки. Теперь он будет сюда наезжать ежедневно, пока не наладится дело.

Через час приехал подполковник И. И. Тарапунько – начальник ВОСО флотилии, он только что сменил на этом посту Д. Г. Емельянова. Это мой давнишний сослуживец и верный помощник по воинским перевозкам, и мы с ним дружим с Одессы и Поти. Я попросил его поселиться у меня и помочь комендантам и старморначам помочь улучшить перевозки. А он, оказывается, с этим и приехал. Он так умело поведёт дело, что под его руководством и флотские, и армейские командиры сноровистее заработают уже в первые последующие дни. Иван Иванович усердный и преданный долгу человек, не нуждавшийся ни в каких понуканиях, он сильно помог мне и выручил нашу переправу. Полсуток он проводил на Кавказском берегу, а полсуток – на Крымском и там же в землянках отдыхал.

Старморначу косы Чушка Каневскому я приказал: «Отныне все суда плавают по проливу ночью с включёнными ходовыми огнями во избежание столкновений, ибо будем стремительно наращивать число рейсов, оборачиваемость судов, на фарватерах будет сплошное движение, и в зимних условиях, при пониженной видимости, недалеко до беды». Эта мера полностью исключила происшествия – у нас не было ни одного случая столкновения судов. В связи с усилившимися налётами вражеской авиации на малых высотах со штурмовками судов приказал: на дневное время выставлять вдоль фарватера Дамба – Опасное катера ПВО с автоматическими 37-миллиметровыми пушками. Приказал также: днём держать катера с дымаппаратурой вдоль фарватера и при первом же падении вражеских снарядов немедленно ставить дымзавесы, прикрывая суда и причалы, наблюдаемые противником.

Тем временем старший кок Маша пригласила к столу, и мне представился случай ещё раз высоко оценить её искусство. Отобедав с И. И. Тарапунько, мы вместе направились на самоходном понтоне с грузом на крымский берег – познакомиться с людьми, разгрузочно-погрузочными работами, а заодно на себе испытать удары авиации и артиллерии противника по нашим коммуникациям. И за этим дело не стало – мы испытали на себе все: и свист осколков, и фонтаны воды, обрушившейся на нас после разрывов снарядов и бомб невдалеке. Спрашиваю у командира понтона лейтенанта И. К. Исаева: «И частенько так?» – «Почти каждый день с хорошей видимостью». Исаев понравился мне – я приметил: не дрогнула у него рука, лежавшая на штурвале, при разрывах снарядов и бомб, а это признак выдержки, уверенно вёл он судно. Я взял себе на заметку этого человека – на будущее. Придёт время, и я представлю его за храбрость, проявленную на морском горячем фронте, и за наибольшее число огненных рейсов к ордену Красного Знамени, и он будет награждён им. Катера дымзавесчики поставили надёжною дымзавесу, а катера ПВО вели такой интенсивный огонь, что не позволили «мессершмитам» снижаться и штурмовать наши суда.

Нас встретили старморнач Керчь-Еникальского полуострова капитан-лейтенант Усатенко и старший комендант всех причалов в Крыму М. И. Приземный. Мы с Тарапунько приступили к работе: обошли причалы, присмотрелись к работе людей, поговорили с ними, выслушали их пожелания. Я вынес впечатление, что работа здесь спорится – чувствуется, что старморнач Федор Иванович Усатенко старается наладить дело по-новому: Приземный за эти два дня поработал хорошо. Ведь он только позавчера прибыл сюда. Провожая его, я вышел с ним из помещения и показал в сторону крымского берега, который как раз в этот момент бомбили вражеские самолёты: «Отправляйтесь туда на катере, приступайте к работе сей же час, жду от вас перелома в работе по ускорению разгрузки и погрузки, поднимайте армейских товарищей и своих комендантов причалов». Михаил Иванович знаком мне по Поти, он там отлично себя показал, работая на Севастополь. А сейчас он представил мне своих комендантов причалов: Н.C. Гальперина (хорошо мне известного по Одессе), К. И. Катаникова, Ю. Ю. Даркина, И. Н. Сагайдака, Андреева, Н. С. Загорулько, Т. В. Смеловенко, Ф. С. Мельника, В. Т. Овчинникова, М. А. Ананьева. Их задача: руководить разгрузкой судов и погрузкой на суда тяжелораненых и тары, особенно стреляных гильз от снарядов и патронов – это было настолько важным делом, что им занимались тогда все командующие армиями и фронтами, ибо по этой части было особое правительственное решение, от этого зависела работа оборонных заводов. И я заметил, что у причалов нет скоплений гильз.

Закончив работу на причалах, я направился на КП армии, представиться Петрову – тем более был наказ: прибыть по выздоровлении. Иван Ефимович хотя и строгий, и я бы даже сказал – жёсткий военачальник, но человечности у него хоть отбавляй, к тому же он хорошо воспитанный человек. Встретил меня радушно, как старого знакомого, сослуживца и подчинённого – тем более что наше первое знакомство состоялось и дальнейшее сближение продолжалось в экстремальных условиях, в обороне Одессы, а это незабываемо и накладывает отпечаток на всё дальнейшее поведение людей во взаимоотношениях. Вообще, людям, побывавшим вместе в сложных боевых ситуациях, свойственно влечение друг к другу и в последующем. И мы не исключение. Петров тепло и с благодарностью вспомнил последние часы своего пребывания на нашем ФКП в Одессе, эвакуацию армии и прощание на Платоновском молу, когда Кулишов и я проводили его и Крылова в Севастополь. Вспомнил он и мимолётную нашу встречу в крымских степях в октябре сорок первого.

Однако после воспоминаний Петров перешёл к делу. Он резко высказал своё неудовольствие работой переправы. Так и сказал:

– Армия поставлена в критическое положение. Нам нужно иметь про запас не один, а хотя бы три боекомплекта всех видов боеприпасов. Принятые Военсоветами армии и флота решения должны обеспечить перелом. Но основное: как будут работать экипажи судов. И в этом я возлагаю большие надежды на вас лично, памятуя ваш одесский опыт. Вам будет легче работаться, так как к вам идёт солидное пополнение от командования флотом; ведь у флота нет больше других забот, как переправа, для него его самая горячая точка приложения всех усилий, на других направлениях надводные силы сейчас не действуют, и мы ждём от моряков большего. Поэтому – 1200 тонн грузов в сутки не предел, заглядывайте вперёд, надо наверстать упущенное.