Галина Майорова - Александр Васильевич Колчак: «Нет ничего выше Родины и служения Ей»

Первый раз вокзал встретил Александра Васильевича в декабре 1902 г., когда он спешил в Петербург с известием о трагической пропаже начальника экспедиции Э. В. Толля. Второй раз он прибыл в Иркутск в феврале 1903 г. для подготовки вспомогательной экспедиции по спасению барона Толля. Третий раз – март 1904 г. – Иркутск провожает Колчака на Русско-японскую войну.

Начавшаяся война с Японией сразу потребовала многократного увеличения всех видов перевозок: воинской силы, обмундирования, вооружения, продовольствия и пр. Плотность графика передвижения воинских эшелонов была необычайно велика. К тому же огромной трудностью была передача подвижного состава через Байкал. Сквозного железнодорожного пути в 1904 г. еще не существовало. Кругобайкальская дорога продолжала строиться, порт Байкал и станция Танхой не были соединены рельсовым путем.

А паромная переправа через Байкал не могла работать круглый год. Примерно с середины апреля до середины января следующего года транспортировку грузов и пассажиров осуществляли два ледокола «Байкал» и «Ангара». Молодой зимний лед и исхудавший весенний (до 70 см) они кололи исправно. Затем три зимних месяца довольствовались санным путем и путешествовали на лошадях. Но было несколько недель, когда движение полностью прекращалось: гужевая переправа становилась опасной, а лед у берега оставался крепким и не поддавался ледоколам.

Вот поэтому тогда, в феврале 1904 г., и возникло решение устроить рельсовый путь прямо по льду Байкала. Подряд на устройство ледовой переправы и ее эксплуатацию получил иркутский купец первой гильдии Давид Кузнец. Роскошный особняк его на Арсенальской улице (ул. Дзержинского) давно уже арендовало Управление Забайкальской железной дороги, а сам Д. Кузнец не одну неделю провел на льду Байкала бок о бок с министром путей сообщения князем М. И. Хилковым.

Расчистили площадку от ледяных торосов и снежных заносов, положили рельсы, с обеих сторон устроили проходы для свободного движения лошадей и подъездные пути, построили прямо на льду озера теплые бараки с буфетом и комнатой отдыха – и ледяная переправа заработала.

Вообще-то идея укладки рельсов по льду была довольно рискованной. Так, первые три дня переправа проработала, а к началу четвертого лед подвинулся (подземные толчки), и в пятнадцати верстах от станции Байкал образовалась широкая трещина. Потом неудачно пошла переправа паровозов: они продавливали лед. Решение было найдено довольно быстро. На станции Байкал паровоз разбирали на две части, в таком виде его перевозили через озеро, а на противоположном берегу, в Танхое, в специально выстроенной мастерской собирали.

Действовала переправа с 18 февраля по 15 марта (ст. ст.). Через нее везли вагоны, локомотивы, пехота же, артиллерийские обозы, офицеры и нижние чины шли прямо по льду озера. Среди них уходили пешком на ту сторону Байкала А. В. Колчак и боцман Бегичев.

Среди многих, до сих пор неизвестных моментов пребывания А. В. Колчака в Иркутске, есть один, связанный с Байкалом. Вернее, это вопрос: побывал или не побывал Александр Васильевич хотя бы на одном из двух ледоколов, стоявших в порту Байкал?

В любом случае, добираясь из Иркутска до озера по железной дороге, миновать порт Колчак, конечно, не мог, но и не заметить двух красавцев-ледоколов на зимней стоянке в гавани мыса Малый Баранчик (порт Байкал) тоже не мог. Гавань эта представляла собой каменную дамбу, выдвинутую в море, и пристань в виде двух раздвоенных, как вилка, молов. Пристань с молом соединялась специальным переходным мостиком, а в ее «вилках» как раз и зимовали ледоколы «Байкал» и «Ангара».

Появление этих ледоколов на озере Байкал связано со строительством Транссибирской магистрали. Эта дорога, почти соединив в единый пространственно-временной узел Восток с Западом, Атлантику с Тихим океаном, Марсель с Владивостоком, оказалась в затруднении, встретившись с Байкалом. Его бездна, окруженная скалистыми обрывами, потребовала доработки проекта, огромного и сложного строительного мастерства и, главное, времени. И вот, чтобы все-таки замкнуть в единое целое эту самую длинную в мире железную дорогу, на самом глубоком в мире озере построили временную переправу, оказавшуюся одной из самых грандиозных из всех известных на свете – говорят, третья по величине.

За образец была взята железнодорожная переправа через пролив в семь морских миль между двумя Великими американскими озерами Гурон и Мичиган вместе с курсирующим там ледоколом американского образца «Санта-Мария». При этом, учитывая размеры озера Байкал, соответственно были увеличены осадка судна и его мощность.

Однако при скрупулезном изучении всех условий строительства подобного парома оказалось, что к настоящему времени почти везде прекратилась постройка деревянных судов больших размеров, и найти специалистов довольно сложно. Поэтому гораздо проще и дешевле построить современный стальной корабль в Европе и собрать его на Байкале. Так и поступили.

18 декабря 1895 г. на судостроительной фирме «Сэр Армстронг, Витворт и другие» в Англии был заказан паром – ледокол «Байкал»; через три года, в 1898 г., заказали еще один, вспомогательный – «Ангару».

На Байкал их везли в разобранном виде (отдельные металлические детали). И путь, который проделали «Байкал» и «Ангара» от берегов туманного Альбиона до сибирского поселка Лиственничное, можно без преувеличения назвать фантастическим. Морем до Ревеля, дальше железной дорогой, потом конной тягой по сибирскому бездорожью и баржами по морям и рекам. Последний маршрут был особенно сложен: морем к устью Енисея, затем по Енисею и Ангаре до Братских порогов, самым страшным из которых был Падунский. Здесь в обход Падуна была проложена железная дорога длиной в три версты. С помощью паровых лебедок суда затащили на специально построенные платформы, провели выше порогов и опять спустили на воду.

В селе Лиственничном за это время построили мастерские и плавучий деревянный док для ремонта ледоколов, соорудили огромных размеров стапель. Здесь и производили сборку кораблей сибирские мастера и высококвалифицированные корабелы из Петербурга, которых специально привез из столицы руководитель работ русский инженер Вацлав Заболоцкий.

А дальше, пожалуй, и открывается то самое главное, что могло привлекать в иркутских ледоколах А. В. Колчака. Вполне возможно, что у читателя появится вопрос: почему, зная о существовании в Иркутске двух ледоколов и имея к ним большой интерес, Александр Васильевич не посетил их во время предыдущих пребываний в нашем городе? Ответ, скорей всего, будет только один: масса проблем, недостаток времени, надежда еще не раз побывать в Иркутске.