Владимир Костицын - «Мое утраченное счастье…» Воспоминания, дневники

В дальнейшие годы Д. Н. Артемьев оказался на постоянном жительстве за границей. Как это случилось, не знаю, но, должно быть, он не возвратился из командировки, стал “невозвращенцем”. В Берлине ходили какие-то плохие разговоры по поводу попыток Артемьева реализовать бриллианты… Молва говорила, что эти бриллианты были из числа переданных в горную академию. К эмигрантским ученым он не пристал, его сторонились, и он это знал. Видел я несколько изданных им за границей популярных книжонок. М. М. Новиков где-то с Артемьевым встретился и рассказывал мне о таком с ним разговоре: “Если бы я знал, что ‘они’ будут высылать ученых, стал бы я валять дурака – записываться в партию”» ( Стратонов В. В. По волнам жизни. Л. 193).

Запись от 17 апреля 1950 г. – Тетрадь II. С. 3–11.

Особая комиссия по изучению Курской магнитной аномалии при Горном совете ВСНХ была учреждена 14 июня 1920 г. постановлением президиума ВСНХ, который 1 июля определил ее персональный состав, назначив председателем И. М. Губкина, а его заместителем – П. П. Лазарева. 14 августа президиум ВСНХ вынес постановление об утверждении В. А. Костицына членом комиссии в качестве представителя от НТО. Но в ее работе он участвовал уже с июня, а еще 29 сентября 1919 г. присутствовал на заседании т. н. Магнитной комиссии во главе с академиком Лазаревым (см.: Костицын В. И . Забытый выдающийся геофизик, один из первых исследователей Курской магнитной аномалии – Владимир Александрович Костицын // Каротажник (Тверь). 2013. Вып. 7(229). С. 133–143).

См., например: Костицын В. А. Обзор литературы по вопросу о Курской магнитной аномалии // Печать и революция. 1922. Кн. 1. С. 157–162. Автор утверждал, что «помехи работам Комиссии» возникли со стороны члена коллегии Горного совета ВСНХ инженера В. В. Кисельникова, доцента Уральского горного института инженера Д. Л. Ортенберга и профессора Московской горной академии В. В. Ключанского, «всячески старавшихся опорочить прибор де Колонга, принятый Комиссией, и провести на его место прибор Тиберг-Талена, которым пользуются шведские инженеры при разведках железной руды». Летом 1920 г., «наряду с постоянными скандалами в Комиссии, делались попытки навязать ей приборы Тиберг-Талена» через председателя Горного совета ВСНХ Ф. Ф. Сыромолотова, из-за чего создалась обстановка, «исключающая возможность спокойной работы». Костицын доказывал, что, если бы «вместо десятков хорошо работающих дефлекторов де Колонга были бы пущены в ход 2–3 Тиберг-Талена, темп и качество работы понизились бы в несколько десятков раз» (см: Там же. С. 160). Об этом же писал Костицын и в своей брошюре о Курской магнитной аномалии, не без иронии замечая, что для Комиссии это было «временем гражданской войны», ибо: «С первого же заседания 3 июня (sic! – В. Г.) 1920 года практики – горные инженеры начинают критиковать методы, принятые Комиссией для работы. Начинается бурный период жизни Комиссии, продолжавшийся до конца года и закончившийся исключением из Комиссии меньшинства – инженеров Кисельникова, Ортенберга и Ключанского – и переходом Комиссии в непосредственное ведение президиума ВСНХ» ( Костицын В. А. Курская магнитная аномалия. М.; Пг., 1923. С. 40–42). В октябре 1920 г. председатель ОККМА И. М. Губкин убеждал зампредседателя ВСНХ Г. И. Ломова, что Комиссия, «желая сгладить остроту спора и сберечь время на более продуктивную работу, устранивши внутренние трения, пошла на серьезную уступку и приняла решение произвести рекогносцировочные исследования приборами Тиберг-Талена наряду с котелками де Колонга». Но, жаловался Губкин, «у большинства членов Особой комиссии сложилось впечатление, что они имеют дело с определенным стремлением инж. Кисельникова сорвать работу, с определенно выраженным саботажем с его стороны». Понятно, что внесение им сметы на проведение исследований приборами Тиберг-Талена «особой партией магнитометристов, которые должны были работать независимо от академика Лазарева», вызвало «целую бурю в комиссии», и большинство ее, решив довести до сведения ВСНХ и Совнаркома о своем «нежелании работать совместно с инж. Кисельниковым», поручило это «особой делегации в составе председателя комиссии И. М. Губкина, проф. В. А. Костицына и проф. геолога А. Д. Архангельского». Губкин подчеркивал, что после доклада, сделанного им Сыромолотову, Кисельников был отозван из комиссии (Курская магнитная аномалия: История открытия, исследований и промышленного освоения железорудных месторождений: Сб. документов и материалов. 1742–1926. Белгород, 1961. Т. 1. С. 290–293).

См.: Стратонов В. В. Главная Российская астрофизическая обсерватория // Труды Главной Российской астрофизической обсерватории. М., 1922. Т. 1. С. 1–27.

Запись от 18 апреля 1950 г. – Тетрадь II. С. 12–24.

В мандате от 18 июня 1920 г., подписанном «председателем коллегии НТО» Н. М. Федоровским, говорилось: «Предъявитель сего проф. Владимир Александрович Костицын командируется Научно-техническим отделом ВСНХ в местечко Озеры Коломенского уезда и его окрестности для производства магнитных изысканий. НТО просит все советские учреждения и частных лиц оказывать т. Костицыну полное содействие» (РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 23. Д. 24. Л. 162).

Запись от 19 апреля 1950 г. – Тетрадь II. С. 24–39.

Запись от 20 апреля 1950 г. – Там же. С. 41–46.

Запись от 21 апреля 1950 г. – Там же. С. 48–59.

Речь идет о рассказе Д. В. Григоровича «Смедовская долина» (1852).

В деревне Марково Горской волости Коломенского уезда, расположенной примерно в 5 км к северу от Озер, проживали, по-видимому, представители того течения отошедшей от православия секты субботников, которое в основном приняло догматику и обрядовую практику иудаизма. Кроме того, во многих общинах субботников жили евреи, выполнявшие обязанности раввинов, учителей, шойхетов (резников).

Имеются в виду бумагопрядильная, ткацкая, красильная и отделочная фабрики «Товарищества мануфактур Федора Щербакова сыновей» в с. Озеры, преобразованные в Озерский хлопчатобумажный комбинат.

Запись от 22 апреля 1950 г. – Тетрадь II. С. 59–68.

Большая плоскодонная лодка.

Запись от 23 апреля 1950 г. – Тетрадь II. С. 68–74.

В феврале 1920 г. Наркомат госконтроля был преобразован в Наркомат рабоче-крестьянской инспекции, который возглавил И. В. Сталин.

*Действительно, она так и не разыскалась.

Запись от 24 апреля 1950 г. – Тетрадь II. С. 77–83.

14 февраля 1921 г. Особая комиссия стала самостоятельным учреждением при президиуме ВСНХ.