Людмила Агутина - Леонид Агутин. Авторизованная биография

Но все это было гораздо позже. А пока, научившись кое-как писать печатными буквами, Лёнька решил послать папе письмо, когда тот был в командировке. Сын очень старался. Правда, некоторые буквы все-таки получились написанными в обратную сторону, но зато в конце письма он нарисовал игрушки, которые просил привезти.

Отправить его послание мы не успели – папа вернулся. Но этот лист бумаги я храню до сих пор. Ведь на нем – первые в жизни буквы, написанные Лёниной рукой.

Летом 1972 года я работала старшей вожатой в пионерском лагере под Старой Рузой.

Располагался он в лесу, на берегу Москвы-реки – еще один райский уголок. Отрядные домики не нарушали этой красоты, они естественно вписывались в пейзаж между сосен и берез. Большая солнечная поляна была приспособлена для общих торжественных мероприятий и пионерских костров – как же без них?! И, кроме этого, это место было царством тишины. Легкий шелест листвы, стук дятла, далекое заречное «ку-ку» делали его еще только «тише». Даже неугомонная лагерная жизнь была вся пронизана царившей кругом аурой.

В это время Лёня отдыхал на даче с детским садом. Мы не виделись целых два месяца! И на последнюю смену я взяла его к себе, в самую младшую группу. Ему исполнилось четыре года. Освоился он быстро и в моей опеке не нуждался. Каждый был занят своим делом. Но иногда, когда лагерь успокаивался, мы тайком ходили слушать тишину, смотреть на гладь Москвы-реки и любоваться звездным небом…

Это был небольшой лагерь имени Глиэра от Музфонда, и к нам нередко на разные мероприятия заглядывали известные композиторы и поэты, жившие неподалеку на дачах.

В тот раз на закрытие лагеря пришли Александра Пахмутова и Николай Добронравов, а также много других гостей и родителей.

Дети готовились к концерту давно, много репетировали. Вместе с ними был и Лёня. Я, конечно, волновалась: сцена все-таки, а в зале клуба – аншлаг!..

Но сам Лёнька, кажется, совсем не боялся. Он вышел улыбающийся, красивый; одетый, как настоящий артист: на нем были отутюженные брюки, белая рубашка, жилет и большое жабо. Пел он звонко, задорно и весело: «А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер!..»

«Кто весел, тот смеется, кто хочет, тот добьется, кто ищет, тот всегда найдет!» В подтверждение этих слов Лёня убедительно взмахнул рукой.

Зал взорвался: «Браво! Бис!»

А артист то ли растерялся, то ли ему самому понравилось – стоит и не уходит со сцены. Я с места ему рукой показываю, дескать, уходи… А он вдруг громко мне в ответ заявляет:

– Мама, ну что ты показываешь, что я должен уходить, я еще петь хочу.

Новая волна аплодисментов и смех поддержали это его желание. А Александра Николаевна, улыбаясь и продолжая аплодировать, сказала:

– Пусть поет, сколько хочет.

И Лёнька на бис еще раз с удовольствием спел о веселом ветре.

Это был успех! Первый настоящий успех!

Концерт закончился песней Аркадия Островского «Пусть всегда будет солнце». Пели и артисты, и зрители. А потом на поляне, вокруг взметнувшегося высоко к небу пламени, было исполнено еще очень много песен и конечно же гимн пионерии – «Взвейтесь кострами, синие ночи»…

Как-то в телевизионной передаче «Рок-урок» Леонида спросили, когда он впервые вышел на сцену.

– А я с нее и не уходил, – ответил он.

И это чистая правда. Сцены только были разные.

Весной следующего года в Москву на гастроли приехала югославская певица Анти Зубович. Готовился ее концерт в сопровождении ансамбля «Голубые гитары», в котором в то время работал Лёнин папа.

Он несколько вечеров дома репетировал песню на сербском языке. Помню, там были такие слова: «Тике, тике, тачке, немавише врачки…» Лёня постоянно вертелся около отца, подпевая ему.

На концерт в Театр Советской Армии поехали всей семьей и до начала даже смогли пройти на сцену. Музыканты настраивали инструменты, проверяли аппаратуру, микрофоны – в общем, шла обычная подготовка и короткая репетиция.

Неожиданно Лёня подошел к стойке с микрофоном, каким-то образом опустил ее по своему росту и запел ту самую песню, которую слышал дома и запомнил на слух.

Анти Зубович, которая обсуждала в то время что-то с музыкантами, вдруг услышала знакомую мелодию. Она быстро обернулась и увидела у микрофона маленького мальчика, радостно исполнявшего ее песню. Певица подбежала к нему, подняла на руки и, прижимая к себе и целуя, воскликнула:

– Как ты хорошо поешь! Ты обязательно будешь артистом!

Лёнька, вдохновленный ее похвалой, радостный и счастливый пошел со мной занимать наши места в зрительном зале. Но как только начался концерт, он стал нашептывать мне на ухо:

– Мамочка, я тоже пойду спою.

– Ты пока еще петь не умеешь, научишься и обязательно споешь, – тихо сказала я.

Но Лёня не обратил на мои слова никакого внимания и продолжал настаивать на своем. Я попыталась ему объяснить, что это не его концерт…

– Станешь взрослым и обязательно будешь петь на этой сцене, а мы будем сидеть в зале и слушать. Это будет твой личный концерт.

Лёня, не задумываясь, сказал:

– Я и сейчас хорошо пою. Ты слышала, как меня хвалили?! – И он стал уже во весь голос требовать отпустить его на сцену.

Больше убеждать я не могла, и нам пришлось выйти в фойе, где мы и ожидали окончания концерта. А Лёнька от обиды громко плакал.

Через 22 года, в мае 1996-го, в том же самом зале Театра Советской Армии уже популярный артист эстрады Леонид Агутин получал премию «Овация» как лучший певец года…

«Во поле березка стояла…» «Твоя противная музыка» Любимый праздник в году • Первый раз в первый класс • У страха глаза велики • Муштра на отдыхе • «Выхожу, уже выхожу…» • Первые аккорды • Рассеянный с улицы Бассейной • Семейные неприятности • Кем быть?

Когда сыну исполнилось шесть лет, мы решили отдать его в музыкальную школу. Тогда я думала, что это хорошо – просто для общего развития, учитывая, конечно, и детскую тягу Лёни к музыке. Отец был настроен иначе: он уже тогда видел сына профессиональным музыкантом. Бабуля же почему-то мечтала о том, чтобы внук стал дирижером большого симфонического оркестра. Она часто говорила мне, что представляет его, уже взрослым, во фраке за дирижерским пультом.

Как известно, чтобы поступить в музыкальную школу, надо было сдать экзамены, доказать наличие способностей к занятию музыкой – в общем, пройти конкурс.

Уже по дороге домой в машине Лёнька воодушевленно рассказывал, как успешно сдавал экзамен: старательно тянул ноты голосом вслед за инструментом, отстукивал ритм карандашом, пел свою коронную песню о вольном ветре, а потом под собственный аккомпанемент еще и «Во поле березка стояла» исполнил.