Томми Хилфигер - Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера

Мы тратили деньги, как одержимые. В Элмайре мы закатывали грандиозные вечеринки и собирали уйму подружек и знакомых. И курили больше травки, чем вы могли себе представить. Отдали дань «кислоте», психостимулятору метамфетамин, снотворному метаквалон. И, конечно, попробовали грибы. Я их отведал на Тэнглвудском фестивале, и было такое ощущение, будто сингл Beautiful Day («Прекрасный день». – Примеч. пер .) играл двенадцать часов, а не сорок минут. Я оторвался от реальности и растворился в толпе. В конце концов вернулся к своим друзьям, но отсутствовал в течение нескольких часов. Попробовали и кокаин, но от него было мало толку: он вызывал у меня только скрежет зубов и потливость ладоней. Как-то раз, пребывая в состоянии бессонницы и беспокойства, я спросил сам себя: «Ну зачем я это делаю?» Не найдя достойного ответа, я прекратил это баловство. Сработал своеобразный автоматический запорный клапан. Я словно достиг некоего предела и сказал себе: «О’кей, хватит». Понимаю, мне явно повезло, что я пережил все это, потому что жил в разгар наркокультуры 1970-х годов. Много было таких, кто не выжил, или сошел с ума, или погиб от передозировки, или ничего не достиг.

Думаю, нам с Ларри очень повезло: мы настолько серьезно относились к бизнесу и стремились к успеху, что наркотики не стали для нас приоритетом.

Уверен, наши родители тревожились за нас, хотя некоторые друзья могут не согласиться со мной, потому что мы знавали времена, когда определенно находились на краю.

Тем не менее с наркотиками или без них мы чувствовали себя неприкасаемыми. В июне 1977 года я купил новый «Додж-фургон», и моя подруга Сюзи, мой брат Энди, его коллега по группе Майкл Хоутон и я отправились на целый день на концерт под открытым небом, который проходил на стадионе «Рич» в Буффало с участием Теда Ньюджента и групп Blue Oyster Cul, Lynyrd Skynyrd, Starz. По дороге Энди спросил:

– У нас есть билеты?

– Нет, – ответил я, – но не беспокойтесь об этом.

– А как же мы попадем?..

– Все схвачено. Не волнуйтесь.

– Как?..

– Мы пройдем за сцену.

Мы все выглядели как надо. Подъехали к служебному входу.

– Пропуск, – сказал охранник.

– Мы играем сегодня, – ответил я. – Мы одна из групп.

– Вы?

В его голосе прозвучала неуверенность.

– Да, – заявил я. – Посмотрите.

Он просунул голову внутрь и увидел, что фургон набит ребятами самого рок-н-ролльного вида на свете.

– Проезжайте.

Мы припарковались рядом с лимузинами и автобусами и направились к пристройке. Люди с пропусками смотрели на нас. В их взглядах угадывался вопрос: «Кто эти ребята?», но ни у кого не оказалось шаров, чтобы бросить нам вызов. Мы встали справа от сцены, глядя на восемьдесят тысяч человек в толпе, а внизу, прямо впереди стоял не кто иной, как мой брат Бобби. Он был музыкальным фанатом и всегда находил способ оказаться перед сценой. Между выступлениями он крикнул нам:

– Как вы это сделали?

Я крикнул в ответ:

– Мы с группой!

People’s Place приносил хороший доход, но мы не занимались накопительством. Мы платили наличными за серебристый «Порше 911» и выкладывали сразу всю сумму. Зафрахтовали самолет, чтобы вместе с друзьями попасть на концерт Стиви Уандера в Сиракузах, и наняли лимузин, который доставил нас на площадку за сцену. Однажды мы с Ларри и наши девушки подъезжали к Рочестеру в нашем красивом новом «Мерседес-Бенц», чтобы посмотреть выступление «Роллинг Стоунз», когда нас остановили за превышение скорости.

– Офицер, – сказал Ларри, вежливо предлагая посмотреть на заднее сиденье. – У меня там звезды рок-н-ролла.

Я опустил стекло.

– Нам нужно попасть туда.

Мы получили полицейский эскорт.

Наш друг Эдди Рэйвелсон держал крутой бутик в Бостоне и был связан с туристическим агентством International Weekenders. Он находил доступные места на групповые туры, которые не были распроданы. Эдди обычно звонил и спрашивал: «Ребята, вы хотите слетать в Бразилию? У нас есть два свободных места», или: «Вы хотите съездить в Мачу-Пикчу? [48] Мачу-Пикчу – город древней Америки, находящийся на территории современного Перу. В 2007 г. удостоен звания Нового чуда света. » За шестьдесят баксов мы проходили на борт самолета. В Гонконг летали на винтовом самолете; нас разместили в приличной гостинице, и у нас было несколько дней, чтобы посмотреть город. Мы отправились в яхт-клуб, где я спросил, можно ли увидеть капитана судна. Выбрали 80-футовую [49] 24,4 м. яхту и сказали: «Хотелось бы опробовать ее в течение дня; мы заинтересованы в покупке». Нам предоставили яхту и экипаж. Для нас не было ничего невозможного.

Я был в одном из своих магазинов, когда Ларри позвонил из Нью-Йорка и сказал: «Кажется, я раздобыл нам работу дизайнеров».

– Ух ты, круто! – обрадовался я.

Калифорнийской компанией Santa Cruz Imports с демонстрационным залом по адресу: 1407 Бродвей управляла группка хиппи, которые в основном привозили женскую одежду из Индии – блузки в деревенском стиле, украшенные вышивкой и бисером. Ларри занимался там закупками, когда они упомянули, что хотят открыть линию мужского трикотажа, и Дэвид Хирш, владелец, сказал, что они готовы посмотреть наш материал. На время я отложил свою работу с джинсами и начал конструировать рубашки. Мы разработали трикотажные рубашки с воротниками из марлевки с узором «тартан», мадрасской клеткой и прорезными карманами, обработанными обтачками из ткани в клетку (я использовал известные мне ткани, которые применяли на индийских фабриках). Я предложил объединить индийские ткани с трикотажными материалами, которые не производились в Индии в промышленных масштабах. Хирш согласился. В знак уважения к южнокалифорнийскому образу жизни Санта-Круза они назвали нашу линию Ripple Knits.

Наша первая коллекция не была точным попаданием.

Мы изготавливали товары на фабрике Милсан-миллз в Лебаноне, штат Пенсильвания, принадлежавшей Ларри Грину. В то время я считал его пожилым человеком, но в действительности ему было, вероятно, около пятидесяти. Ларри досконально знал трикотажный бизнес, поскольку в течение десятилетий выпускал эту продукцию; он научил меня разбираться в сортах и плотности трикотажного полотна и одежды. Фабрика производила большое количество мужских рубашек – в основном для гольфа. Мои модели должны быть приталенными и элегантными. Я хотел, чтобы у моих рубашек из трикотажа в резинку были кнопки, как на детской одежде, набивной рисунок и мягкое на ощупь полотно из Индии наподобие трикотажа от Michael Milea, который производили в Гонконге. Но когда мы принесли свои эскизы, консервативные лекальщики в Милсан-миллз не понимали, как конструировать наши модели. Очень трудно было донести наши идеи, ведь они были опытными производителями настоящих мужских рубашек, а мы – молодые выскочки, которые не знали азов производственного процесса. Они не могли взять в толк, что мы придумали одежду для парней с волосами до плеч, которые носят бархатные клеши с посадкой на бедрах, блузы, сапоги из змеиной кожи на платформе с высокой пяткой и тусуются в клубе Max’s Kansas City. Как бы то ни было, Ларри Грин отнесся к нам по-отечески, и, полагаю, он думал, что у нас есть потенциал; но при очередной встрече, кажется, он бывал не слишком доволен.