Кэтлин Миллер - Цветок пустыни

Он немного подтолкнул вперед юную девушку, лет семнадцати. Мы помалкивали и внимательно разглядывали ее – говорить нам было не положено.

Страшнее всего было ждать маминого возвращения – мы понятия не имели, как она отреагирует. Было уже темно, и мама не сразу разглядела новую женщину в нашей хижине.

– О, вернулся!

Отец отвел взгляд и произнес:

– Да. И познакомься, это моя новая жена.

И на этих словах он обнял девушку.

Никогда не забуду, как исказилось мамино лицо и сверкнули глаза. Проклятие! Она очень сильно ревновала, но старалась не показывать этого.

Отец ничего не рассказывал нам о новой жене. Но это не мешало ей командовать нами, а потом даже и мамой – сделай то, принеси другое. Нам такое поведение категорически не нравилось, и над ней начали сгущаться тучи. Последней каплей стало то, что она ударила по лицу Старика, моего брата.

Был обычный день, и мы, как всегда, развлекались, лазая по дереву, словно обезьяны (мы искали его у каждой нашей стоянки, оно было для нас чем-то вроде детской). И тут я услышала, что Старик плачет. Я тут же слезла с дерева и попыталась его успокоить:

– Что случилось? Что такое?

– Она меня ударила! Очень сильно ударила.

Что это за «она», было яснее некуда. В нашей семье никто и никогда не обижал Старика, даже отец, который всех периодически поколачивал. Да Старика и не нужно было бить – он был самый умный из нас и всегда поступал только правильно. И тут эта дура его обидела! Просто забыть об этом было невозможно.

– Ты зачем ударила Старика? – воинственно спросила я.

– Он мое молоко выпил, – ответила она в привычном нарочито спокойном и высокомерном тоне.

– Какое еще твое молоко? Это я принесла это молоко, и мой брат может пить его сколько и когда угодно, если ему хочется. И уж тем более ты не можешь его бить за такие вещи!

– А ну прочь отсюда! – она истерически закричала и начала выпроваживать меня.

Я внимательно посмотрела на нее – это была ее роковая ошибка.

Я вернулась под дерево, у которого кучкой столпились братья и сестры, стараясь услышать хоть отрывок из нашего с ней разговора. В их глазах читался молчаливый вопрос. «Завтра!» – ответила на него я.

Удача улыбнулась нам – следующим утром отец уехал на два дня. Днем, вернувшись домой со стадом, я разыскала сестру и двух братьев.

– Эта папина новая жена слишком много о себе думает. Мы должны ее проучить хорошенько, чтобы знала.

– Это очевидно.

– А делать-то что будем? – спросил Али.

– Пойдем, поможешь!

Я взяла толстую веревку, которой мы обычно привязываем вещи к спинам верблюдов. Затем мы увели перепуганную жену подальше от хижины, заставили догола раздеться и подвесили ее за лодыжки вверх тормашками на дереве. Голова ее моталась достаточно высоко, чтобы ее не смогли достать дикие звери. Она ругалась, плакала, молила остановиться, но нам было все равно. Крепко закрепив ее на дереве, мы ушли, оставив ее одну.

Следующим вечером вернулся отец и первым делом спросил, как поживает его женушка и где она вообще бродит. Мы лишь пожали плечами. Отец нам не поверил и начал допрашивать: «А когда вы последний раз ее видели?», «А где?».

Мы ответили, что она не ночевала дома – и ведь это была абсолютная правда.

Отец сильно разволновался и бросился повсюду ее искать. Обнаружил он ее только на утро – вид у нее был так себе, ведь она провисела так почти двое суток. Домой отец вернулся очень злым:

– Кто это придумал? Признавайтесь!

Вскоре мама поняла, что ей нечего бояться соперничества с этой малявкой – хоть она и была моложе мамы на двадцать лет, силы, чтобы выдержать жизнь кочевника, у нее не было.

Мы притихли и сидели, украдкой переглядываясь. Она, конечно, рассказала ему, что зачинщицей была я. Отец выждал, а потом начал неистово лупить меня, но тут мне на помощь выбежали все малыши. Драться с отцом – это ни в какие ворота, но и терпеть такое поведение мы тоже не могли.

С той истории папина женушка сильно изменилась. Думаю, что ей было полезно повисеть так два дня, мозги явно стали лучше соображать. Она стала очень ласковой, а перед нашей мамой практически преклонялась и постоянно предлагала свою помощь.

Я смотрела на это и думала, что этой малявке стоило так вести себя с самого начала. Вскоре мама поняла, что ей нечего бояться соперничества с этой малявкой – хоть она и была моложе мамы на двадцать лет, силы, чтобы выдержать жизнь кочевника, у нее не было.

Жизнь кочевника полна не только испытаний, но и радости. Мы живем в тесной связи с природой и всегда очень тонко чувствуем ее. Я названа в честь одного из чудес природы – цветка пустыни. В суровых условиях пустыни растениям сложно выжить, а дождя у нас иногда не бывает по году и больше. Но когда вода наконец обрушивается на изголодавшуюся землю, повсюду начинают распускаться цветы, сверкая своими желтыми лепестками. Желтый, кстати, мой любимый цвет.

Перед свадьбой девушки женщины из ее племени отправляются в пустыню на поиски этих цветов. Они высушивают лепестки, добавляют немного воду и превращают это в пасту, которую потом наносят на лицо невесты. Ступни и ладони ей разрисовывают хной, а веки красят особой темной краской, приготовленной, конечно, из растений. После невесту наряжают в яркие накидки, чем больше, тем лучше. Чаще всего их не так много, потому что семьи в Сомали живут бедно. Но какой бы нищей ни была семья, для невесты всегда отдадут самое лучшее, чтобы она смогла встретить жениха во всей красе. Мужчины этого явно не заслуживают.

На свадьбу гости обязательно приходят с подарками. У нас не нужно, как на Западе, ломать голову и пытаться купить какой-то невероятно оригинальный или дорогой подарок. Люди приносят то, что есть – циновку, чашку, какое-то блюдо к праздничному столу. На утро у молодоженов начинается полноценная семейная жизнь – никакого медового месяца, сразу тяжелые трудовые будни.

Самый главный праздник для сомалийцев – это дождь. Вода в наших засушливых краях большая редкость, и потому каждый кочевник относится к воде с невероятным трепетом и уважением. Нам нравится даже просто смотреть на то, как она течет.

Часто бывает такое, что засуха длится очень долго. Тогда люди собираются вместе и молят небо послать им дождя, посылая Аллаху молитвы. Однажды мы с нетерпением ждали сезона дождей, но в итоге ничего не произошло – дождя не было. Это было очень тяжелое время – половина скота погибла от жажды, а вторая половина вот-вот готовилась присоединиться к ним. Тогда мама сказала мне готовиться – люди собирались помолиться все вместе, чтобы призвать дождь. Помню, как быстро и откуда ни возьмись собралась огромная толпа и принялась в унисон петь, танцевать и молиться.