Екатерина Нигматулина - Взрослая психология. 11 простых правил жизни

– Хорошо, – отвечаю я. – Самое страшное – это кофе-брейки.

Муж улыбается. Он, хоть и не социофоб, интроверт. Я и интроверт, и социофоб.

Многие мои друзья (Заметка на полях первая: Социофобы тоже люди. Они тоже хотят и любят дружить.) удивляются, что я социофоб. «Как же ты работаешь педагогом?» – непременно звучит их первый вопрос.

С этим на самом деле все просто. Во-первых, социофобам важно полностью контролировать ситуацию, тогда они чувствуют себя хорошо и уверенно. Им так гораздо легче. (Заметка на полях вторая: Контрол-фрики всех стран, объединяйтесь!) А во-вторых, на иностранном языке я не я и лошадь не моя: я легка, болтлива, воздушна и даже искрометно рассказываю неприличные анекдоты, что на русском для меня сродни дороге Марии-Антуанетты на Гревскую площадь. (Заметка на полях третья: Хочешь распознать социофоба – попроси его рассказать анекдот.)

Муж улыбается.

Да-да, на кофе-брейке нужно добровольно нерегулируемо вступать в контакт с незнакомыми людьми. Кошмар из кошмаров для меня, чем-то напоминающий фильмы про Фредди Крюгера! Я не умею ни вступать в этот контакт, ни хотя бы вяло отвечать на инициативу другого человека. На вопрос «Какой волшебный предмет ты хотела бы получить в подарок?» я без запинки всегда отвечаю: «Шапку-невидимку! Две, если можно!» (Заметка на полях четвертая: Лучший друг социофоба – книга, газета метр на метр, чтобы тебя за ней не было видно, или телефон. Привет, друзья-англичане! Мы помним о вас.)

Мой Муж раньше всегда удивлялся, почему я не беру телефон, когда звонят с незнакомых номеров. Он до сих пор не понял до конца, но вопросы больше не задает. Да-да, и курьеров я всех отсылаю к нему. А если (моя самая большая фобия) мне вдруг позвонит Елизавета II, ну или там Камбербэтч, пусть сначала мне пришлют в WhatsApp свой номер: «Здравствуйте, Екатерина! Вас беспокоит Бенедикт Тимоти Карлтон Камбербэтч. Позвольте осведомиться, когда Вам удобно поговорить?» (Заметка на полях пятая: Социофобы, хоть и люди, не очень нормальные.)

Мы доезжаем до дома, а Муж зачем-то спрашивает меня, что я читала про Чехова, а на следующий день дарит его биографию почти в тысячу страниц. Уф, есть прикрытие на следующую неделю.

Разделение людей на интровертов и экстравертов не ново. Его придумал еще в 1921 году бородатый и суровый интроверт Юнг, основоположник глубинной психологии. Карл Юнг определял интроверсию как направленность внутренней энергии, либидо, внутрь себя, а экстраверсию – как направленность внутренней энергии на внешний мир. Экстраверт направлен на растрачивание собственной энергии, движение ее по направлению к окружающим объектам, интроверт – на накопление, движение энергии во внутренний мир.

Сильвия Лёкен в своей книге «Сила интровертов: как использовать свои странности на пользу дела» цитирует Марти Ольсен Лэйни, который предполагал, что именно Фрейд, типичный экстраверт, после их ссоры с Юнгом оценивал экстраверсию как норму, а вот интроверты были отнесены им к девиации поведения, к типичным нарциссам. Отчасти негативному имиджу интровертов мы обязаны дедушке Фрейду.

Этот термин был позже развит британским ученым Гансом Юргеном Айзенком. Типичный экстраверт по Айзенку общителен, оптимистичен, импульсивен, имеет широкий круг знакомств и слабый контроль над эмоциями и чувствами. Типичный интроверт спокоен, застенчив, отдален от всех, кроме близких людей, планирует свои действия заблаговременно, любит порядок во всем и держит свои чувства под строгим контролем.

Кроме интровертов и экстравертов в своей лекции на Международном конгрессе по образованию в 1923 году Юнг выделил и третий тип поведения:

«Существует, наконец, и третья группа, где очень трудно сказать, откуда, в основном, исходит мотивация: снаружи или же изнутри. Эта группа наиболее многочисленна и включает менее дифференцированного нормального человека, который считается нормальным либо потому, что он не позволяет себе всякого рода эксцессов, либо же потому, что у него нет в них нужды. Нормальный человек по определению испытывает влияние как снаружи, так и изнутри. Он составляет обширную среднюю группу, на одной стороне которой помещаются те, чьи мотивации определяются, главным образом, внешним объектом, а на другой те, чьи мотивации формируются изнутри. Первую группу я называю экстравертной, а вторую – интровертной».

К. Г. Юнг, Международный конгресс по образованию, Швейцария, 1923 г.

Юнг писал, что интровертов и экстравертов в чистом виде не существует, все это очень широкий спектр, и ярко выраженные его крайности встречаются редко. Нужен был более точный термин для описания некрайних состояний.

Понятие амбиверта было введено Эдмундом Конклином, американским ученым, который считал амбиверсию нормой. По его мнению, психоанализ не стал выделять эту категорию в отдельную именно потому, что работал в основном с патологиями, крайностями интроверсивно-экстраверсивного спектра. Однако, как утверждают сейчас психологи, большинство из нас являются именно амбивертами. Обычно люди склонны к большей гибкости внутри интроверсивно-экстраверсивного спектра и адекватному принятию решений. Им свойственно разное поведение в сходных ситуациях в зависимости от определенных факторов. Активность сменяется пассивностью, общительность замкнутостью. Они могут работать одни или в команде в зависимости от личных предпочтений.

Помню в одном из подкастов BBC, которые мы слушали с моими студентами, интроверсия описывалась как ситуация, когда человек получает энергию и перезаряжается внутри себя, а экстраверт напротив – через общение с другими. Эту же идею подтверждает в своей книге и Сильвия Лёкен. Я это запомнила именно потому, что это было точно про меня. Вы замечали, как мы всегда запоминаем то, что хорошо описывает именно нас. Это относится и к книгам, и к фильмам, и к пьесам в театре. В любом научном исследовании или произведении искусства мы ищем именно себя и, если находим, восторженно восклицаем: «Гениально!»

Вот именно тогда я в первый раз уверенно ответила себе на вопрос, кто я, интроверт или экстраверт. Я всегда заряжаюсь внутри самой себя. Мне хорошо и спокойно одной. Мне становится плохо и я раздражаюсь, когда в течение долгого периода времени у меня нет шанса побыть с собой наедине. Я люблю общение, но при общении с другими людьми я трачу энергию, а когда получаю возможность побыть одной, наоборот, коплю ее, собираю в коробки всех оттенков синего и аккуратно складываю на деревянные полки в многочисленных стеллажах. Сильвия Лёкен сравнивает интровертов с «аккумуляторами», которые заряжаются сами, а экстравертов с «ветряными мельницами», которым для действия необходим ветер, то есть общение и другие люди.