Стефани Лэнд - Уборщица. История матери-одиночки, вырвавшейся из нищеты

Я взглянула на свое отражение в зеркале: тощая, как скелет, в футболке детского размера и джинсах в обтяжку, которые я подвернула на щиколотках, чтобы не было видно, что они мне коротки. Я была этой женщиной в зеркале – выбивавшейся из сил на работе, но все равно без денег, женщиной, не способной заплатить за обед. Часто я уставала так, что не могла есть, и много раз, сидя за столом, просто смотрела, как Мия подносит ложку ко рту, благодаря Бога за то, что она не останется голодной. Я выглядела иссохшей, жилистой, и все, что мне оставалось, – рыдать в туалете.

Много лет назад, когда я размышляла о своем будущем, бедность казалась мне немыслимой, совершенно чуждой моей реальности. Я никогда не думала, что дойду до такого. Но теперь, после разрыва с Джейми и рождения ребенка, моя реальность стала именно такой, и я не знала, как выбраться из нее.

Когда я вернулась, Уильям по-прежнему сидел с раздутыми ноздрями, как миниатюрный дракон. Мама, наклонившись к нему, что-то шептала, а он неодобрительно качал головой.

– Я могу заплатить десять долларов, – сказала я, садясь за стол.

– Хорошо, – согласилась мама.

Я не ожидала, что она примет мое предложение. До зарплаты было еще далеко. Я покопалась в сумочке и достала кредитку. Подписав чек, я поднялась и сунула карточку в задний карман джинсов, на ходу обняла маму на прощание и пошла к выходу. Стоило мне отойти на пару шагов, как Уильям воскликнул:

– Это же надо, так нами распоряжаться!

На Рождество 1983 года родители подарили мне «Куклу из капусты». Мама несколько часов простояла в очереди в игрушечный магазин перед открытием. Управляющие магазина удерживали покупателей бейсбольными битами, чтобы толпа не снесла прилавки. Мама растолкала локтями других людей, как в регби, и схватила с полки последнюю коробку, на которую уже нацелилась какая-то женщина. По крайней мере, так она мне сказала. Я слушала с широко распахнутыми глазами, в восторге от того, что она билась за меня. Моя мама, мой герой. Чемпионка. Дарительница самой желанной куклы в мире.

Рождественским утром «Кукла из капусты» сидела у меня на коленях. У нее были короткие кудрявые светлые волосы и зеленые глаза. Я встала перед мамой, подняла правую руку и произнесла торжественную клятву: «Я познакомилась со своей «Куклой из капусты» и знаю, как с ней обращаться, поэтому обещаю, что стану хорошей мамой для Анжелики Мари». Потом я подписала бумаги об удочерении – отличительный атрибут «Куклы из капусты». Она должна была пропагандировать семейные ценности и приучать детей к ответственности. Когда я получила свидетельство о рождении своей куклы с моим именем, напечатанным на нем, мама заключила нас с Анжеликой, которую я по этому случаю тщательно умыла и принарядила, в восторженные объятия.

Сколько себя помню, я всегда хотела стать писательницей. С детства я писала истории и с головой уходила в книги, считая их лучшими друзьями. Моими любимыми днями были те, когда шел дождь, и я начинала новую книгу утром в кофейне, а заканчивала ее поздно вечером в баре. В наше первое с Джейми лето, когда мне было уже за двадцать, я получила из Университета Монтаны в Миссуле программу курса «писательское мастерство». Я уже представляла себе свои будущие фото: как я гуляю где-то на просторах Монтаны, – а сверху цитата из Стейнбека, из «Путешествия с Чарли», нацарапанная на глянцевой фотобумаге: «…но Монтана – это любовь», как он коротко написал. Именно эти слова так манили меня в «край широкого неба», в Монтану, в поисках нового дома и нового этапа в жизни.

Я познакомилась с Джейми по дороге домой из бара, куда мы с коллегами любили заглянуть после смены. Было около полуночи, в траве громко распевали цикады. Я обвязала толстовку с капюшоном вокруг талии, чтобы не слишком вспотеть, пока танцую. Теперь я натянула ее, предвкушая долгое неспешное возвращение домой на велосипеде. Мои рабочие брюки спереди были забрызганы эспрессо – я работала в кафе; во рту еще ощущалось послевкусие от виски.

Наслаждаясь живительной прохладой, я услышала приглушенный звук гитары откуда-то со скамьи из парка и неповторимый голос Джона Прайна. Я стояла, пытаясь разобрать песню, и тут увидела парня, который сидел с МР3-плеером и переносной колонкой на коленях. В красном легком пальто и коричневой шляпе он сидел, наклонившись вперед, и тихонько кивал головой в такт музыке.

Недолго думая, я опустилась на скамейку рядом с ним. Виски все еще будоражило мне кровь.

– Привет, – поздоровалась я.

– Привет, – отозвался он, улыбнувшись.

Мы посидели еще немного, слушая его любимые песни и вдыхая свежий ночной воздух, на набережной Порт-Таунсенда. Викторианские домики из красного кирпича возвышались над морем, вода плескалась о причал.

Поднявшись и собираясь уходить, я, счастливая от знакомства с новым парнем, нацарапала свой телефонный номер на листке из блокнота и протянула ему.

– Хочешь, сходим куда-нибудь вместе? – предложила я. Он поднял на меня глаза, потом бросил взгляд в сторону «Сирен», откуда вывалилась шумная компания. Взял листок, снова посмотрел на меня и, наконец, кивнул.

На следующий вечер, когда я ехала назад в город, мой телефон зазвонил.

– Куда собираешься? – поинтересовался он.

– В центр, – я завозилась на водительском месте, пытаясь переключить передачу, при этом держась за руль и не выпуская из руки телефон.

– Тогда подхвати меня возле «Пенни Сейвер», – сказал он и отключился.

Примерно пять минут спустя я въехала на парковку. Джейми стоял, прислонившись к видавшему виды «Фольксвагену Жук», в той же одежде, что и прошлым вечером, и дожидался меня. Он улыбнулся – с прохладцей, – и я заметила, что у него кривые зубы, чего не было видно вчера в темноте.

– Давай купим пива, – предложил он, щелчком отбросив в сторону тлеющий окурок.

Он купил нам две бутылки «Сэмюэл Смита», а потом мы залезли в его «Фольксваген» и поехали на утес любоваться закатом. Пока мы болтали, я листала Книжное обозрение Нью-Йорк Таймс , которое обнаружила на пассажирском сиденье. Он рассказал мне, что планирует большое путешествие на велосипеде – вдоль тихоокеанского побережья, по шоссе 101, до самого Сан-Франциско.

– Я уже собираюсь увольняться с работы, – сказал он, глядя мне в лицо. Его глаза были карими, еще темней, чем мои.

– А где ты работаешь? – спросила я, внезапно осознав, что ничего о нем не знаю, кроме, разве что, музыкальных предпочтений.

– В «Фонтане». Такое кафе.

Он затянулся своей сигаретой.

– Раньше был су-шефом. А теперь занимаюсь десертами.

Джейми выдохнул, и облачко дыма унеслось прочь от утеса.

– Делаешь тирамису? – спросила я, прервав свои неумелые попытки свернуть самокрутку.