Хелен Браун - Боно. Удивительная история спасенного кота, вдохновившего общество

Я с нетерпением ждала, когда приступлю к занятиям. Все, что мне требовалось, это коньки и абонемент за 350 долларов, дающий право на неограниченное время пребывания на катке и собственный шкафчик.

Я провела там всего несколько часов, но энергетика этого места заставила меня снова почувствовать себя ребенком.

Общаясь с приятными незнакомцами в теплом баре, я смотрела, как рубиновое вино льется в мой бокал. У меня было ощущение, будто эти люди ждали меня, и я наконец-то была дома. Лидия тоже казалась счастливой. Эффектная блондинка представилась как Карен Ауэрбах, директор по связям с общественностью. Она отошла с Лидией в сторону, чтобы посвятить ее в хитросплетения нью-йоркской издательской деятельности.

Это была мечта автора, чтобы Вида, Микейла, Карен и вся их команда предприняла столько усилий для организации серии интервью и праздничного мероприятия в магазине кошачьих товаров. Я была признательна им за их усилия, но не могла не переживать о том, как «Кошки-дочери» будут встречены в США. Несомненно, они надеялись повторить успех «Клео».

Тот, кто считает, что только писатель несет ответственность за успех публикации, копает не в том лотке. Насколько мне известно, никто не сидит у окна с видом на цветущую долину, легким росчерком пера направляя бестселлер в лучшие магазины (у большинства моих знакомых профессиональных писателей письменные столы вообще повернуты к стене).

Требуется особая магия, чтобы вдохновить ряд талантливых людей инвестировать свои навыки и энтузиазм в проект. От агентов и редакторов до специалистов по рекламе, владельцев магазинов и рецензентов книга проходит через множество рук, прежде чем попасть в самые главные – руки читателя. Если говорить совсем честно, «Клео» обязана своим успехом уникальному сочетанию удачи и правильно выбранному времени. Счастливый случай. Я была всего лишь посредственной писательницей с другой стороны земного шара, склонной вечно спотыкаться о мебель.

Я почувствовала, как в кармане брюк вибрирует телефон.

«Рад вы долетели нормально. Дал таблетки Джоне. Иду на работу ххх».

Это было настолько взвешенное сообщение, настолько доверчивое и прямолинейное, что меня тут же охватило чувство вины. Хотя, если бы я была сейчас дома, я бы стояла перед стиральной машинкой и отделяла белое белье от цветного.

Я подняла бокал, хотя в алкоголе не было нужды. Я уже была отравлена, пьяна Нью-Йорком. К нам направлялась стройная длинноволосая женщина с грацией тигрицы. Ее широкая улыбка и темные глаза показались мне знакомыми.

– За кошку, которую вы собираетесь взять! – произнесла Вида, прикоснувшись своим бокалом к моему.

Хм. Кошка. Я уже понадеялась было, что они отказались от этого безрассудного плана. Но нет, Вида сказала, что связывалась с приютом, и они ждут нас в понедельник. Когда я объяснила, что к тому времени мы вряд ли успеем переехать в нашу квартиру, Вида и Микейла заметно приуныли, как будто бездомная кошка претерпевает страдания из-за того, что я оттягиваю время.

Я глотнула вина и сказала, что понедельник отлично подойдет. Лицо Микейлы осветилось счастьем, как Таймс-сквер в рождественскую ночь. Она пообещала зайти в гости, как только кошка освоится.

Два часа спустя я вернулась в отель настолько уставшей, что почистила зубы кремом для лица.

Добравшись наконец до кровати, я вспомнила Виду и ее тост за нашу будущую кошку. Единственное условие, при котором я смогу принять этот безумный план, – это если это будет животное, не требующее серьезного ухода.

Грег постоянно рассказывал мне о силе визуализации. Закрыв глаза, я попыталась представить над собой огромный черепаший панцирь. Очень спокойная кошка по имени, например, Мавис, должно быть, внезапно осиротела, прожив 18 лет со своим прежним хозяином – вдовствующим библиотекарем. Интерес к общению с человеком у Мавис будет ограничиваться наблюдением за тем, как я накладываю рыбные хлопья ей в миску. Она будет целыми днями дремать на карнизе, когда мы с Лидией будем уходить на сафари по бутикам Saks на Пятой авеню. В отличие от Джоны Мавис будет едва замечать наше возвращение по причине глухоты. Она будет отмечать наше присутствие небрежными взмахами хвоста. Мавис точно не будет агрессивной или вредной, только здоровенькой, тихенькой, чистенькой и благоразумненькой. Я погрузилась в мечты о Мавис, как в миску со сливками.

Рев дрели невиданной мощности разбудил меня. Я выбралась из кровати и отдернула шторы. Лидия тут же оказалась рядом со мной. На улице было еще темно, но страдающие бессонницей работники, занятые сносом соседнего здания, уже были на работе. Наши стены и окна ходили ходуном, поэтому пытаться уснуть было бессмысленно. Кроме того, мне хотелось повести Лидию на ее первый обед.

– Что-что вы хотите? – прокричала уставшая от жизни официантка.

– Два латте, пожалуйста.

Она погрузила карандаш в свой карман и поплелась в кухню. С трудом поднимая ноги, к нам вышел бледнолицый официант и попросил повторить заказ.

– Мы не готовим латте, – сказал он.

– А как насчет капучино?

Он раздраженно всплеснул руками:

– Здесь нет нормальной кофе-машины, леди!

Вернулась официантка, чтобы наполнить наши чашки субстанцией, которая вполне могла быть набрана в ближайшей канаве.

– Не переживай, – сказала я Лидии. – Эта бурда будет казаться нам нектаром после нескольких дней пребывания здесь.

Лидия улыбнулась, рассматривая свои блинчики, растянувшиеся, как пара тропических островов, на ее тарелке. Она полила их тонкой струйкой кленового сиропа. Я испытала секундную неловкость, когда принесли мою гору жареных яиц с картошкой на гриле, заваленную ярко-розовым беконом. Быстрый взгляд на другие столики убедил меня, что официантка не подняла на кухне тревогу по случаю нашествия великанов. По соседству с нами мужчина управлялся с тремя стейками и целым Эверестом картофеля фри.

Мы вливали в себя стаканы неоново-оранжевого сока с ледяной водой. Неважно, что на улице дикий холод: каждая уважающая себя закусочная подает воду с кучей кубиков льда.

Официантка бросила на стол пару тарелок тостов с маслом на случай, если мы еще не наелись. Я видела, что Лидия начинает испытывать симпатию к Нью-Йорку.

– Здесь всегда так? – шепотом спросила она через стол.

– Абсолютно.

– Тогда откуда здесь столько тощих людей?

– В этом городе есть место для разных парадоксов, – сказала я. – Если бы мы коллекционировали помет исландских лосей, на Манхэттене нашлась бы по меньшей мере пара десятков человек с теми же интересами.