Дмитрий Герасимов - Как мы мыслим. К основам христианского мышления

© Дмитрий Герасимов, 2017

ISBN 978-5-4483-1812-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Хорошо известный тезис Н. А. Бердяева об антиномичности познания русского бытия в силу внутренней противоречивости последнего, вынесенный в качестве эпиграфа настоящей статьи, отличается несомненной интуитивной истинностью и соответственно определенной методологической значимостью. И все же, фиксируя действительную сложность познания феномена русской культуры, он, на наш взгляд, не дает удовлетворительного ответа на вопрос о сущности и причине данного противоречия. Как представляется, происходит это вследствие неявного смешения онтологического и гносеологического в проблеме культуры вообще (не только русской).

Гносеологически, в соответствии с исходным – кантовским – пониманием природы антиномий, следует различать два подхода к осмыслению культуры. Рациональный , или объективный, реализуется в рамках предметного мышления, предустанавливающего исходные формы постижения действительности. Ему противоположен, ценностный , или субъективный подход, отличающийся интуитивностью и внерассудочностью своих форм познания. Иными словами, антиномично не то, что мы видим в культуре, но противоречиво само наше видение культуры. Причем, противоречие между разными способами познания культуры не есть уже гносеологическое противоречие – антиномия в собственном смысле слова, но есть именно онтологическое противоречие, поскольку различие между способами познания обусловлено различием между объектами познания – разными уровнями бытия самой культуры. Если оба похода – рациональный и ценностный – имеют основания в условиях бытия культуры, то это значит, что и источник их конфликта (антиномии, теперь уже в бердяевском смысле) следует искать тоже в недрах бытия самой культуры.

Культура по определению есть творчество, возделывание человеком себя. И это творчество всегда есть историческое делание. Возделывание предполагает временную протяженность. Раскрытие творческой природы происходит во времени и истории. Но любой, пусть даже самый малый акт культурного творчества уже содержит в себе момент освобождения от власти истории и времени, ибо он утверждает себя как нечто, что ценно само по себе и вне его отношения к какому-нибудь месту и времени. Творческий акт в своей действительности есть акт свободы, акт утверждения предельной онтологической независимости человека от всепоглощающей и необходимой власти бесконечной временной перспективы. Это «другая земля» и «другое небо», реально присутствующие наряду с историческим временем. Культура есть исхождение из истории в действительность, или подлинность как уникальное и неповторимое, в то, что в открытом опыте человеческой жизни выпадает из рамок всеобщих, «исторических» закономерностей. Культура есть поэтому обратимость истории .

Дуализм подлинности как конца и истории как бесконечного продолжения, дуализм «горнего» и «дольнего» лежит в основе существования культуры. Ее бытие открывается уникальными духовными прорывами («очагами культуры»), в которых действительность таинственно пересекается с историей и как бы прерывает ее поступательное линейное развитие, обнаруживая в ней не только горизонтальное (имманентное), но одновременно и вертикальное (трансцендентное) измерение. Но в этом же сокрыта и основная проблема культуры, ибо не в отрицании только истории и всего исторического, а в преображении истории – подлинный смысл и жизненный нерв всякой культуры, тем более жизненный, чем более определена в ней трагическая разделенность между подлинностью и историей, их взаимная несводимость и противоположность. Это то, что образует внутренний «крест» культуры, ибо «вертикаль» ее есть не что иное, как те ценности , вокруг которых она созидается, а «горизонталь» ее образуют те смыслы , посредством которых она существует. И если трансцендентные ценности образуют ядро всякой культуры, то не менее существенную роль в ней играют и имманентные смыслы, составляющие видимое, историческое тело культуры: через раскрытие смыслов реализуется историческая жизнь культуры, осуществляется ее движение во времени и истории .

Именно ценности и смыслы как равно необходимые условия бытия культуры и создают возможность для возникновения в рамках единой культуры двух совершенно разнящихся, но одинаково приемлемых способов ее постижения – ценностного и рационального. Однако действительность культуры, ее реализация в истории задаются не просто внутренней дифференциацией ценности и смысла, но их параллельностью – онтологическим дуализмом со-присутствия, т.е. именно культурной необходимостью их равного присутствия.

Всякая культура начинается с открытия определенных ценностей, отличных от ценностей иных культур. Это заключено в самом понятии ценности , фиксирующем уникальное и неповторимое. Ценности есть то, что отличает одну культуру от другой, смыслы, напротив, есть то, что их объединяет. Поскольку ценности обладают уникальным, неповторимым «бытием», постольку культура существует лишь в просветах первоначально открытых ею трансцендентных ценностей, утрата которых означает для нее гибель и разрушение. Всякое обнаружение иных ценностей означает лишь появление возможности иной культуры, полностью самобытной, ибо ценностное измерение культуры определяет собой не только данный внутренний характер ее, но и направленность, основную интенцию ее последующего исторического развития. «Смыслы», напротив, всегда временны и преходящи. Не обладая неизменным бытием, они имманентны историческому становлению и подвержены частой смене и отрицанию, но, в отличие от ценностей, они всегда причинно необходимы, ибо не только несут на себе печать окружающей их обстановки, данной исторической эпохи и времени, но и связаны между собой рационально-логической формой, посредством которой осуществляется их последовательное выдвижение и отрицание. И вместе с тем, именно смыслы образуют содержательную сторону культуры, высвечивая собой все бесконечное многообразие ее проникновений в историю. Больше того, вне смыслового поля никакая культура в собственном смысле слова невозможна, ибо смысл – это как раз и есть то,