Коллектив авторов - Преподавание истории в России и политика. Материалы круглого стола

Рис. 2. Опрос ФОМ: Какую роль, на ваш взгляд, сыграл И.В. Сталин в истории России – положительную или отрицательную?

(в % от числа опрошенных)

Рис. 3. Опрос ФОМ: Какие чувства, мысли, ассоциации возникают у Вас, когда Вы слышите имя Леонид Брежнев?

(в % от числа опрошенных)

Широкий общественный резонанс вызывает проводимая на 5-м канале передача «Суд времени», построенная как столкновение двух обозначенных позиций. Фигуранты полемики – Л. Млечин и С. Кургинян. Несмотря на то, что либеральный концепт номинировал в значительной части учебников, здесь видно, что отношение народа совсем другое. Иначе как провал либеральной идеологии в России результаты народного голосования по оценке прошлого невозможно классифицировать. Народ навязываемой версии изложения истории не принял (рис. 4).

Рис. 4. Голосование телезрителей на программе «Суд времени

И какова реакция номинированных «демократов» на результаты народного волеизъявления? Реакции ИНСОР достаточно хорошо известны. Народ наш, оказывается, не приспособлен к либеральной модернизации, не готов к ней ментально. Реакция Н. Сванидзе на «Суде времени» – сходная. Народ психологически болен, а его историческая рефлексия, соответственно, есть отражение этого нездоровья.

Вспоминается невольно риторика выступлений Н.И. Бухарина. Русский народ – «коллективный Обломов» – не годится для коммунизма. Для достижения коммунистического идеала нужен ментально другой народ. Соответственно, его обскурантистское христианское сознание следует поломать. Наиболее точная характеристика этой большевистской атаки на «Святую Русь» выражается понятием «русофобия». И вот сегодня предпринимается очередная попытка прививки народу ценностей космополитизма.

Симптоматично недавнее выступление Д.А. Медведева на форуме в Ярославле. Сказано было следующее: «Все те ценности, которых мы придерживаемся, должны иметь правовую рамку. Придание этим ценностям практической силы закона, который направляет развитие всех общественных отношений, т. е. задает главный ориентир общественного развития». Ценностям, а речь шла о стандартах демократии, намереваются придать – это слова президента – практическую силу закона! Что это, как не заявление о том, что либеральный концепт устанавливается, теперь уже открыто, в качестве официальной идеологии и даже идеологии законодательно номинируемой.

Проведенная реконструкция идеологического контекста подводит непосредственно к вопросу об учебнике Вдовина и Барсенкова. Почему в качестве объекта либеральной атаки был выбран именно он? Чтобы ответить на этот вопрос нами был проведен эксперимент. Для анализа мы взяли 6 различных учебников по истории России XX в. Рассчитанные средние показатели частотности употребления разных терминов делились на общее количество содержащихся в учебнике страниц. Та же операция осуществлялась по отношению к учебнику Вдовина и Барсенкова. Его специфичность, выпадение из общего ряда в ценностном отношении есть очевидный, математически рассчитываемый факт. В учебнике Вдовина и Барсенкова оказалась в 2,3 раза больше среднего уровня частотность употребления слова «Родина», в 2,5 раза – «Отечество», в 10 раз – «держава», в 10 раз – «патриотизм». Обнаруживается, таким образом, существенный диссонанс прецедентной книги двух профессоров МГУ и по отношению к общей генерации либеральных учебников. И становится понятным, почему именно она была выбрана в качестве жертвы либеральной обструкции (рис. 5).

Рис. 5. Частота употребления терминов, связанных с темой патриотизма, коэффициент частотности (количество упоминаний к страницам учебника)

Что же ставится в вину авторам? Прежде всего, речь идет об акцентировке национальной проблематики. Частотный анализ показывает, что национальные идентификаторы присутствуют в учебнике Вдовина и Барсенкова значительно чаще, чем в прочей исторической учебной литературе. Русские, евреи, чеченцы, ингуши – практически по всем этнонимам частотность употребления кратно выше (рис. 6). Но что с того? Концептуальное осмысление истории может быть различно. Кто выступает основным субъектом исторического процесса? Государство, великие персоналии, классы, элитаристские группы, этносы? Универсального подхода нет. Вдовиным и Барсенковым была взята концепция, где основным субъектом истории выступают этносы. Такой подход имеет, по меньшей мере, право на существование.

Рис. 6. Национальные идентификаторы в учебниках истории, коэффициент частотности (количество упоминаний к страницам учебника)

По частотности употребления религиозно-конфессиональных идентификаторов учебник Вдовина и Барсенкова также заметно отличается от остальной учебной литературы (рис. 7). Фактор религиозной идентичности во вдовинской версии истории более значим, нежели, к примеру, социально-групповой. Почему это неприемлемо?

Рис. 7. Религиозные идентификаторы в учебниках истории, коэффициент частотности (число упоминаний к страницам учебника)

В истории России, как и любой другой страны, имеется ряд острых вопросов, связанных с межэтническими взаимоотношениями. Должны ли они получить отражение на страницах учебников? Одна позиция состоит в их стыдливом замалчивании либо одностороннем освещении. В современном российском случае односторонность, как правило, состоит в изобличении «великорусского черносотенного шовинизма», но то, что он являлся зачастую ответной реакцией на проявление национализма малых народов остается за условными рамками допустимости учебных курсов. Иное дело учебник Вдовина и Барсенкова. Негласное табу на рассмотрение исторических фактов этнических конфликтов его авторами не принимается. И действительно, многое в нашем прошлом, лежащее в плоскости истории этноса, должно быть, по меньшей мере, объяснено. О том, что проблема такого рода существует, обнаруживается хотя бы по данным представительства национальных меньшинств в высшей политической элите государства. Эмпирической основой проводимого расчета послужили материалы анкетирования членов ЦК правящей партии. Анкетные данные в СССР включали, как известно, графу о национальной принадлежности («пятый пункт»). Именно эта самоидентификация представителей ЦК по партийным анкетам и послужила основанием для расчета удельного веса различных национальностей в советской политической элите [2] Центральный Комитет КПСС. М., 2005; Абрамов А. У Кремлевской стены. М., 1987; Герои Октября: Биографии активных участников подготовки и проведения Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде. Л., 1967: В 2 т.; Герои Октября. Книга об участниках Великой Октябрьской социалистической революции в Москве. М., 1967; Депутаты Верховного Совета СССР. М., 1958, 1962, 1966, 1970, 1974, 1979, 1984; Ивкин В.И. Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители 1923–1991: Историко-биографический справочник. М., 1999; Минаков С.Т. Советская военная элита 20-х годов. Орел, 2000; Народные депутаты СССР. М., 1990; Чернев А.Д. 229 кремлевских вождей. Политбюро, Оргбюро, Секретариат ЦК. Компартии в лицах и цифрах. М., 1996. . Никакой конспирологии. Что мы в итоге проводимой графической проекции обнаруживаем? В точках кризиса государственности обнаруживается тенденция максимизации представительства национальных меньшинств в высшей политической элите (рис. 8). Данный факт нужно каким-то образом объяснить. И очевидно, что учащиеся-историки Московского государственного университета и других вузов страны, имея в виду и те горячие точки, которые возникают на этнической почве, должны знать данный феномен и уметь его интерпретировать.