Андрей Рябоконь - К звёздам за артишоками! (сборник)

Раиса Ивановна застыла на мгновение, строго взглянув на галёрку – ей померещилось там какое-то нелицензированное движение. Соседи Миши Воскобойникова знают, что Миша спрятал под парту начатую перед лекцией банку пива «Белый медведь».

В эту секунду звенит звонок, избавляющий Мишу от судьбы кур и воробьёв.

Поднимается гул, хлопают приподнимаемые деревянные половинки парт, расположившихся в два десятка изогнутых рядов на разных уровнях. Предстоящие десять минут студентам предстоит потратить, чтобы успеть в другой корпус, на лекцию по способам разведения домашней живности, комнатных бронтозавров, которые ой как хороши с яичницей, да политые томатным кетчупом!..

А мрачный Саид Чадаев думает, как бы ему заложить взрывное устройство, эквивалентное трём граммам тротила, под стул Петрючки – особенно если учесть, что лекторша почти не садится во время проведения занятий.

Наивный Саид не знает, что Раиса Ивановна имела горький опыт работы в экспертно-криминалистическом управлении Галактического комиссариата, точнее во взрыво-технической службе упомянутой конторы, а ныне является по совместительству руководителем секретного подразделения академии по борьбе со студенческим терроризмом. С чем, собственно, и связаны определённые странности её поведения.

Саид и не подозревает, что попытки изменить общество путём террора бесполезны. Эволюцию не обратить вспять. Как гласит народная мудрость, курица – не динозавр, не оживёт, не поймаешь…

Марианна сдержанно зевнула, чуть прикрыв изящно очерченный ротик, и покосилась на застывшую в призрачном сиянии зарождающегося рассвета живописную группу своих воздыхателей.

Ох уж мне все эти поклонники… Боже милостивый, как всё это надоело, подумала она и чуть поморщилась. Каждый день – одно и то же!

Марианна глубоко вздохнула, отчего покрытая серебристыми блёстками полная грудь волнительно всколыхнулась – и словно отзвуком на этот весьма жеманный вздох всколыхнулась толпа (скорее, группка) поклонников, жадно вперивших в королеву их относительно замкнутого мирка немигающие влажные глаза, подёрнутые сладострастной восточной поволокой. «Хищники!..» – Марианна не сказала, а лишь подумала это, вложив изрядную долю презрения в эмоциональный мысленный импульс. Знаем мы их… все они лишь одного хотят, чтобы я отдала им самое дорогое, что у меня есть – девичью невинность прекрасной наяды!..

Марианна демонстративно отвернулась, привычно взмахнув разноцветным шлейфом, и принялась созерцать длинные ветвистые стебле-листья, вздымавшиеся чуть ли не к самому небу (взмыть бы туда, воспарить к неизведанным вершинам… в неведомые миры…) и плавно колыхавшиеся в густой влажной атмосфере их родного, но чуть затхлого, к сожалению, провинциального мирка. Да, именно созерцать!

На прошлой неделе это стало очень модным – созерцать, медитировать…

Правда, Марианна до сих пор не очень понимала смысл созерцания и меде… меди…тирования – вернее, не до конца понимала. Но – какая разница? – главное, что есть хоть какое-то развлечение, да и внешняя видимость приличий соблюдается, некое сладостное ощущение причастности к светской жизни…

Зеленоватые плоскости, очертания которых даже в дневном свете оставались размытыми, расплывчатыми – сейчас, на рассвете, казались окружёнными зеленовато-жёлтым, словно светящимся, ореолом… Конечно, ореол – всего лишь оптический эффект. Кто-то недавно рассказывал ей об этом.

Спокойное состояние отрешённого созерцания вскоре было нарушено прискорбным обстоятельством – а точнее, периодически возникающим неясным ощущением в теле. Больше всего – в той области, где крутая грудь всесторонне развитой самки переходила в плоский мускулистый живот опытной спортсменки. Ах, эта проза жизни… Ох уж мне это…

Увы, Марианне вульгарно захотелось есть… Или захотелось есть вульгарно? Без разницы, не будем останавливаться на деталях. Голод – не тётка… Кстати, почему не тётка? И не дядька, и не брат? Не жених, не дочь, не сват? Марианна раздосадовано мотнула головой, невольно вызвав лёгкое движение атмосферы – и, как прежде, синхронное оживление в «группе поддержки» – атмосферные волны (или что-то иное?) в очередной раз заставили словно истекающих…слюной самцов нервно перестроиться в пределах своей стайки, объединённой общим интересом. Дом народного творчества, блин. Тоже мне, кружки «по интересам».

Досаду красавицы, всколыхнувшей маленький «водоворот мужской стихии», вызвал её же собственный молчаливый внутренний диалог, почти по Кастанеде (эти буквы она как-то увидела возникшими на горизонте – тогда ещё ей казалось, что пришло Знамение, Ниспосланное Свыше – но смысла предсказанного в древних легендах знамения она тоже не в силах была полностью постичь. Буквы были размытыми, как, впрочем, и всё, что появлялось время от времени за пределами их мира – так сказать, за гранью мироздания). Дело в том, что всегда, когда Марианна страдала от редких приступов голода, этого мерзкого атавистического чувства, в её милую светлую головку постоянно лезли дурацкие рифмы. Все эти «не брат – не сват», «я тебя разбужу – в ресторан провожу» и «целый день – дребедень».

Отвратительно.

Марианна «воздела глаза горе» (не забыв мысленно два-три раза произнести именно эти слова, словно перекатывая-перебирая драгоценный жемчуг), будто ожидая манны небесной, способной накормить до отвала. Кстати, если повезёт, можно налопаться так, что на два дня хватит. Но тут уж – каждый сам за себя. Как только нежные хлопья соприкоснутся с небосклоном (ред. вариант – коснутся небосклона), все её мускулистые поклонники, оттеснив на периферию остальных похотливых самцов, послабее – ринутся за бесплатным пропитанием. Фуршет, блин… «Халявщики», – презрительно покосилась в их сторону Марианна, но промолчала…

Ах, ей так нравился вон тот красавчик, там, в углу, примостившийся у подножия роскошного дерева. Точно, Красавчик. Что и говорить – весь в перламутровых переливах, в удивительном костюме всевозможных оттенков аквамарина…

Жаль, она постоянно видит его лишь издали. Наверное, эти качки-недомерки из её свиты не подпускают новенького поближе. Да-а… Взгляд Марианны затянуло поволокой, а внутри упругого тела разлилась непонятная сладкая истома – и грудь почему-то стала вздыматься чаще…

Интересно было бы пообщаться с ним на близкой дистанции, на очень близкой… на очень-очень…

Кажется, она впервые заметила аквамаринового красавчика дней пять назад. Да-да, именно в тот вечер, когда над ними пронеслась буря, сломавшая несколько замечательных гигантских растений, напоминающих папоротники древних эпох… В ту бурю, шторм, ужасный ураган, так взволновавший всех обитателей их уютного спокойного мирка, бесследно исчезло несколько её подруг. Асия, нежная худенькая блондинка и та, вторая – как же её звали? – крупная брюнетка с наглой грудью. Боже, какая трагедия!.. Мне их будет так не хватать, мысленно всхлипнула Марианна, и тут же о них забыла.