Игорь Фесуненко - Бразилия. Футбольный карнавал

Однако уже через несколько дней «запрещенные торсиды» ловко переквалифицировались, точнее сказать, загримировались, замаскировались, назвав себя «карнавальными блоками», и возобновили свою деятельность: сбор членских взносов, мобилизацию сторонников, организацию коллективных выездов на матчи.

Спустя еще год, 20 ноября 1996 года, во время матча «Флуминенсе» и «Атлетико» (Парана) на стадионе «Ларанжейрас» в Рио торсида «Флу» выбежала на поле и избила вратаря гостей Рикардо Пинто: с сотрясением мозга он был госпитализирован. (Кстати, спустя еще две недели «Атлетико» в своем последнем матче отдал победу одному из соперников «Флу», после чего «триколор», оказавшись на предпоследнем месте, был на следующий сезон впервые в своей истории отправлен во вторую лигу.)

В январе 1997 года перед открытием очередного чемпионата Рио-де-Жанейро футбольная федерация штата издала беспрецедентное для штата, да и для всей страны решение: если в Сан-Паулу была попытка запретить всего две из множества «организованных торсид», то здесь, в Рио, болельщикам всех команд было вообще запрещено приходить на стадионы в организованном порядке, с плакатами, флагами, лозунгами, транспарантами любимых клубов. Было запрещено даже появляться на трибунах одетыми в футболки клубов и организовывать во время матчей какие-то группы. Это означало фактическое запрещение организованных торсид…

Разумеется, это решение вызвало яростное массовое неприятие среди болельщиков. И началась долгая борьба с полицией, в которой перевес был на стороне торсид. В самом деле, никакие силы не смогут достаточно надежно контролировать десятки тысяч людей, идущих на стадион. Флаги и плакаты не так уж трудно спрятать под одежду. Переодеться в красно-черную футболку «Фламенго» или трехцветную «Флуминенсе» можно ведь и непосредственно «на рабочем месте» – на архибанкаде.

О том, как она развивалась эта война, как функционировали «запрещенные» торсиды в новых, фактически нелегальных условиях, рассказал опубликованный в ноябре 1998 года в журнале «Ишто э» репортаж «Дракафутбол – клуб», оснащенный весьма выразительным подзаголовком: «Торсиды демонстрируют оружие и вновь приводят в ужас стадионы Сан-Паулу». Вот небольшой отрывок из него:

«Он не курит, не пьет, не прибегает к наркотикам. Ему 23 года, всю неделю он проводит на работе и в учебе (по вечерам) на частном факультете. В остающееся время он ухаживает за девушкой, играет в футбол и ходит в танцзал в квартале Каза Верде в северной зоне города, где он и живет. Он – один из тех юношей, которые нравятся абсолютно всем. Приносит как донор свою кровь в госпиталь, угощает нищих едой и даже помогает старушкам перейти улицу. Любая теща хотела бы иметь именно такого зятя.

Но… им владеет неуемная и неконтролируемая страсть к «Палмейрасу». И больше того: к «Манча Верде» – запрещенной после драки в августе 1995 года «организованной торсиде» этого клуба. В дни матчей он полностью преображается:

– Я становлюсь другим человеком и не могу сдержаться. Если я вижу типа из торсиды соперников, то немедленно его атакую. И не даю спуска никому. Конечно, я не стану бить женщин, детей или стариков. Но для остальных у меня нет жалости.

Отправляясь на стадион, он думает о том, что может однажды и не вернуться домой:

– Я всегда говорю матушке: «Если я погибну в день матча, то ты не волнуйся: я умру счастливым, потому что делаю то, что люблю».

К этим словам могли бы присоединиться два друга – 22-летний продавец Бетиньо и охранник Жаррао, которому 21 год. Они – активисты торсиды «Коринтианса» – «Верные ястребы».

– Я готов схватиться врукопашную с любым прямо на пороге моего дома. Каждый, кто появится передо мной в футболке чужого клуба, получит от меня по мозгам, – хвастается Бетиньо. (А он, кстати, является любителем «борьбы без правил».) Демонстрируя журналисту дубинки и металлические прутья, которыми он пользуется для выяснения отношений с «противниками», Бетиньо заключает: – Мне нравится драться, особенно – бить болельщиков «Сан-Паулу». Если кто-нибудь из них будет изуродован или даже убит, значит, так надо…

Прочитав откровения столь воинственных торседорес, психолог Пауло Гуаденсио размышляет: «Эти настроения не имеют с футболом ничего общего. Они просто служат оправданием для любого индивида, пытающегося исторгнуть из себя свою патологию. Футбол, таким образом, платит высокую цену, поскольку становится площадкой или полигоном, собирающим множество таких больных».

В такой причудливый коктейль смешиваются чисто футбольные эмоции, патриотизм фанов, безудержная и неконтролируемая любовь к этой игре, ставшая национальной страстью, и постепенно разрастающаяся страсть к насилию, у кого-то, может быть, врожденная, а у иных и «благоприобретенная». Родившаяся и окрепшая в уличных разборках, в столкновениях с полицией, в непрерывной погоне за деньгами, за достатком, за куском хлеба, за женщиной. Но это уже выходит за рамки разговора о футболе. Это уже совсем другая история.

И все-таки, возвращаясь к тому, о чем идет речь на этих страницах, могу сделать категорический вывод: при всей оправданности самых суровых мер, предпринимаемых против насилия на стадионах или вокруг стадионов, нельзя не согласиться с Пеле: никакими чиновничьими решениями и постановлениями «закрыть» или «запретить» торсиды уже невозможно. Как невозможно закрыть или запретить сам футбол.

Понять психологию торсиды, настроения, пульс жизни, странные и подчас непривычные обычаи и формы поведения, способы выражения своих эмоций и проявления любви и преданности своему клубу можно только тогда, когда знаешь историю, традиции, особенности ведущих клубов этой страны, вокруг которых рождается, растет, формируется и живет торсида.

Что такое «футбольная команда», любой человек, интересующийся футболом, прекрасно знает и без помощи автора этой книжки: три-четыре десятка игроков, тренеры, администраторы, массажисты, врач, тактика игры, турнирная стратегия, купля «звезд», продажа «балласта» и так далее. Тут все ясно.

Ну а что такое «футбольный клуб»? Уверен, что многие отождествляют это понятие с футбольной командой. Но это далеко не так. Именно об этом, о том, что такое бразильский «футбольный клуб», я и собираюсь сейчас рассказать.

Во-первых, подчеркну, что это – именно КЛУБ: закрытое, элитарное сообщество людей, которые объединены общими убеждениями, взглядами, принципами. И которые тщательно оберегают свой мирок от проникновения в него лиц «другой группы крови», чуждых, «низких» по общественному положению, чужих по идеологии и по настроению.